Замирать

В новом платье из январской стужи,
Словно гжели расписная статуэтка,
Средь деревьев полусонных кружит,
Оставляя на стволах виньетки.
Лес издалека сливово-черный,
Как гравюр сюжет средневековый,
каждый штрих - старательный и тонкий,
ароматом властвует еловым.
Ах,зима,ты,право,так сурова!
Снежная, и не волнуешь душу.
От метели неспешаще-строгой
словно реки,замирают чувства...
В одиночестве бескрайние равнины -
полусна дрожащего изгои.
Я ж в глазах зимы-аквамаринах
вдруг тепло увижу...

Когда мне грустно на душе
Когда печаль одолевает
Я вспоминаю о тебе
Тебя мне очень не хватает
Я вижу сон в который раз
В твоих объятьях я растаю
Моя душа в твоих руках
В надежде слово умирает
Ему ненужно говорить
Он словно душу созерцает
Одно мгновенье и на миг
Вокруг всё словно замирает. . .

Иду в леса неспешными шагами,
Устав от пустословья и молвы,
Чтобы забыться в этом птичьем гаме
И раствориться в шелесте листвы.

Здесь каждая былиночка мне рада,
Поведает про свой зелёный рай.
И большего душе уже не надо.
Лишь слушай всё и сердцем замирай...

Золотисто-снежным вином
Расплескалась чаша волос;
Серебра ледяная гроздь
Пробивает зрачка чернозём.
Как готические соборы
Прорастают германским лесом,
Шпиль зари кровоточит над городом,
Укрепляясь раствором небесным.
На янтарно-облачном брюхе
Катит солнце тяжеловесно;
И одна здесь слышится песня –
Грешной вьюги с отдышкой синюхи.
Здесь вино ожиданья, рука
На пульсации мёртвого инея,
Здесь история в два глотка
Беспробудной надежды зимней.
Дни надежды – мехи вина;
Ожидание...

Вот так советский наш солдат...
Со связкой противотанковых гранат...
Атаки танков отбивал...
Назад тогда не отступал.
Со связкою под танки он ложился,
Чтоб танк фашистов становился.
Громада метала, замирала...
Солдата на куски там разрывало.
Так солдаты погибали,
А танки немцев полыхали.
Ценою жизни они горели,
Тела солдат в степи там тлели...
Большой ценой досталась та победа...
Многие погибли там без следа.
Миллионы захоронила солдат война...
Безвести пропавших навсегда.
Никто...

Где белым золотом стелется вата,
нещадно солнце, ветры не гуляют,
бредут два чернокожих брата,
а их следы под зноем тают.

Усталый вид, ресницы порыжели
от долгих лет под солнцем и в пыли.
Согнув соломенные шляпы, братья сели,
обидой, горечью пропитаны они.

Слова для блюза сочиняя впопыхах,
поют уныло братья, чуть сомкнув глаза,
стекает по щекам не сладкая слеза.


Унылый блюз, слетая с бледных губ,
парит неспешно над седыми головами,
теряется в глуши, там ядовитый...

О, любовь, твои сливки прокисли,
Хоть была ты как нежная мать.
Ты хотела читать мои мысли,
Но лишь боль их сумела понять.

Снова выпал мне случай резонный
Доказать, что я вовсе не ноль.
Я бы сам лег на стол секционный
Чтоб увидеть, где прячется боль.

Боль бывает порой шлюховатой...
Но позвольте, не в петлю же лезть?
Я бы уши закупорил ватой,
Чтоб не слышать любовную лесть.

Иногда мне ее не хватает,
Иногда от нее затошнит.
В жизни часто такое бывает,
Что от счастья заплачешь...

Падает с крон пожелтевших сухая листва,
Вся позолотой сверкает осенней земля,
Небо затянуто серою массою туч,
Солнца не видно, сквозь них не пробьётся и луч.

Но мое сердце горит в груди ярким огнём,
Он меня греет любовью своей и теплом,
Даже вдруг если осенний дождь встретит меня,
Я все равно прилечу к тебе, прелесть моя.

Каждая встреча, свиданье с тобой – это рай,
Это цветы, это солнце, весна, месяц май,
Это желание видеть взаимность в глазах,
И до утра от любви пребывать в...

Чернеет пустотой,
откуда нет возврата.
Всезнающее эхо
над краем замирает.

Дыханье замысла
гортань сжигает льдом,
а сердце, с обреченностью,
стучит прерывисто и гулко.

Взгляд человека,
обращенный внутрь,
страшится встретить суть
и убегает прочь.

И только тот из нас,
кто ужас пересилив,
сумееет взор
от пустоты не оторвать.

Раскроется ему,
обретшему покой -
вселенная души и
царство духа.

Увидит, что
бессмертен
и границ не знает.

Мне жаловался тополь на судьбу, тянул свои надломленные руки,
Скрипел о безответности и скуке и пел свою печальную мольбу…
Он был так рад им встреченной душе, так удержать внимание старался…
Его осипший голос прерывался, как будто говорить не мог уже,
Но стоило мне отойти чуть-чуть, он снова звал, тянулся, что есть силы, -
Себя он видел сильным и красивым, он так хотел со мной продолжить путь!
Он тосковал, оттаяв и поняв, что зов весны услышал слишком рано,
Он не хотел отказа и обмана...