Замерзать

Минус тридцать, минус тридцать,
На окне узоров сеть.
Замерзать, как говорится,
Много хуже чем потеть.

За окном прохожий с хрустом
Согревается в пути.
Оставаться дома грустно,
Но и в школу не идти.

И не страшен холод вовсе,
Потеплее будет днём.
Эй, сосед, давай готовься,
Мы на улицу пойдём.

Минус тридцать, минус тридцать,
На катке коньки звенят.
Запретили нам учиться,
Но гулять не запретят.
22.01.10

Лекарства заедал таблетками –
уж если болен, то всерьёз.

А за окном качали ветками
скелеты белые берёз.

Вконец завравшимся синоптикам,
похоже, нечего сказать.

Ноябрьской улицы паноптикум
людей оставил замерзать.

У экспонатов – лица ватные,
и все покроены под «…мать!»,
и что-то менее приятное –
такого лучше не писать.

Машины грязными колёсами
ломтями режут липкий снег,
и мечен брызгами белёсыми
и снегом каждый человек.

Ещё не раз вы маму вспомните
российских...

За окошком осень, ветер задувает,
Белую берёзку словно раздевает.
До весны далёкой ей стоять нагою
С голыми ветвями стылою зимою.
Будет одиноко замерзать раздета,
Зябнуть, ожидая солнечного лета.
А когда весною лишь теплом повеет,
Оживёт, воспрянет, вновь зазеленеет.

Когда душа обнажена
И чувствовать стремиться,
Ну, разве можно ей мешать –
Упрятать в клетку птицу....
Я падаю один в часы несносной зимней вьюги,
Я знаю – мы не сберегли в смятении встреч заслуги.
Зимою лёд – заточена под ним
Вода ещё живая!
И как в быту мечта одна –
Несбыточно слепая...
Вкусить бы сладость бес фольги
Мечты той, как конфеты,
Поймать ту жизнь, что так скудна
К сияниям совместным!..
Но та фольга не развернёт мечту,
Ту, что мне снилась, что я жду!..
Проложен сонмом...

Все стали псами друг для друга.
Готов друг друга всяк сожрать.
В сердцах людей вселилась вьюга,
Их души стали замерзать.

Расчет, отточенный коварством,
Чтоб овладеть всем тем, что Есть.
Поганым блудом и лукавством
Людей заманивает в сеть.

И люди тают словно свечки,
И души вновь идут на круг,
И не живут по человечьи,
Сбиваясь в стадо из Иуд.

Не лицезр'еют Свет небесный
Животворящего Огня.
Злат'а тюрьма, но в ней ведь тесно,
Свободой небеса ман'ят.

Но мы кат'имся в дурачину...

Я спешил, укрываясь от струек дождя,
Я почти что бежал, проклиная пронзающий ветер,
Когда в брызгах воды мимоходом заметил тебя -
Своего земляка по огромной суровой планете.

Ты сидел и дрожал, прижимаясь к кирпичной стене,
Совершенно один, позабытый безжалостным миром.
Умоляющий взгляд чёрных глаз, адресованный мне,
Звал на помощь меня, что была бы легка, так по силам.

Я хотел подойти, приласкать, нежно тронуть рукой,
Уберечь от дождя, отогреть, и упрятать от стужи,
Накормить...

Последний день осенний... на славу удался...
Гриб белый из-под хвои... в лесочке поднялся...
И не один, а с братом он своим,
Белым, маленьким таким...
Чтоб на тёплый взглянуть день...
Не загарами уже метель.
Кругом завьюжит, заметёт
И всё в лесу здесь занесёт...
Морозы будут здесь трещать
И будут все здесь замерзать.
Сегодня солнце вон как светит!
Душу всем в лесу приветит...
Птицы здесь кругом летают
Без труда корм добывают...
Радуются такому дню
И осеннему календарю.

Новый год с морозом будет...
Он наверно нас не забудет!
Снегурочку с собой прихватит
И подарков казакам захватит.

Снегурка будет их раздавать
Мороза с собою рядом держать
Чтоб он сильно не морозил
Казаков донских не тревожил.

А то мороз,- трещит и давит...
За двадцать пять уже шкалит!
Снег под ногами так хрустит,
Что за версту здесь хруст
стоит.

Хоть и солнце на Дону светит!
В эти дни оно, никак не греет...
Свиристели, вон стали замерзать!
И не в силах по станице летать...

Страсть, безумие и слабость составляют содержание любви диавольской.
Иоанн Сербский.

Любовь замужней женщины – великая вещь.
Женатым мужчинам такое и не снилось.
Оскар Уайльд.

Никогда мы не бываем счастливы,
наше счастье – это лишь молчание несчастья.
Ренар.

Осень (Прелюдия)

***
1.0
Вполне осмыслить Вашу утонченность
По-видимому, смертным не дано.
Загадочность, искусством увлеченность,
Страстей таинственных пьянящее вино…
Такой Вы видитесь мне в этот день осенний...

Незатейливо робко шатаясь,
Я скольжу над землёю, летя
И как пух тополиный, не знаю,
Где поставлю свои якоря…

Коль судьба снова ветром подует,
Подниму якоря и легко
Понесусь я предвесником бури
Над землёю, куда понесло.

Этот ветер наполнит всю душу,
Затаскает по разным углам.
Я давно не обласкан судьбою,
Презираю пожитки и хлам.

Неизведанный мир не тревожит,
И обилие бед не страшит.
Всё равно, когда дождик ударит,
Мой полёт прекратится на миг.

Очень хрупкий...