Замер посредине игры

Судьбой разложенный пасьянс,
Вдруг превратился в преферанс.
Что в прикупе? Молчит Судьба.
Мол, угадаёшь всё сама.

Я паузу держу в молчанье.
Десятерная? Мизер? Знанья
Помогут рассчитать мой ход.
А дальше? Дальше как пойдёт.

© Copyright: Надежда Мунцева, 2018
Свидетельство о публикации №118121107502

Играет утро пыльным светом,
проснись душа, гори в груди
как солнце, плюнувшее в лето
вишнёвой косточкой зари.

Мы будем петь в простор пустыни,
срываясь на орлиный крик,
под небом ядовито-синим,
где жизнь – один предсмертный миг.

Играет осень красотой…
Куда не кинешь взгляд
родной!
Деревья сменили свой
наряд…
На солнце золотом горят!

Играет осень… своею красотой,
А человек сейчас с одной мечтой…
Чтоб война закончилась на земле
И солдат мирно на природе дыхнул
везде.

Чтоб не пугали его… взрывы раскатов!
Наслаждаясь красотой, не испытывал
страхов…
С любимой гулял до вечерних закатов!
Позабыв выстрелы орудий и автоматов.

Пусть Мир на земле возобладает сейчас!
Кровь литься перестанет, - рекою подчас…
Рожали матери, не для убийств своих детей
И чтоб дитя их, не был по жизни злодей…

Играя телом молодым,
На променад выходят люди,
И продают его другим,
Наживы ради иль от скуки.

И так, впадая в секса страсть,
В ней пропадают безрассудно.
Увы, легко туда упасть,
Да выбираться очень трудно.

Богатства можно наживать,
Торгуя телом для наживы,
Но от себя не убежать,
Ведь отношения-то лживы.

Покуда м'олоды год'а,
Возможно телом забавляться,
Но миг… и вот она – беда,
Вдруг распахнёт свои объятья.

Ты станешь старой и тогда
Тебя придавит блуд твой прошлый.
И...

Выпадают из тьмы в галогеновый, мертвенный конус
Фонаря в клюве цапли, застывшей в ночи одиноко
На бетонном протезе изгоя, приблудшего к дому
Посредине зимы, но закрыты все двери и окна.

Выпадают из тьмы и растерянно кружатся, жмурясь,
Чуть мерцают серебряной сканью своих оперений,
И безвольно ложатся ковром для изгнанника улиц
От протеза к ступенькам в пространство иных измерений.

Без обыденной метрики длин, площадей и объёмов,
Расселяющей души по коконам их одиночеств...

«перемелется – будет мука» -
скажет жизнь, и подарит муку,
и не дрогнет её рука.

а потом протянет нам руку.
скажет: «вместе пройдем эту муку,
чтобы снова была мука»

Я приду к отделению связи*,
Я своими мозгами дойду,
И из «Грязи» в селение «Князи»
Телеграмму тебе отобью.

Я другую ласкаю подругу,
Я твой самый не преданый друг,
Мы полжизни топтались по кругу.
Это был не спасательный круг.

Ты была моей музой прилежной,
Ты пуд соли хотела делить.
Ты любила быть нужной и нежной
Не любила - совсем не любить.

Я приду к «Отделению Связи»,
Я твой адрес на сердце найду,
Мы с тобою уже не погрязнем
В не построенном нами быту.

Снег ложился на ресницы
Мягким пухом Синей птицы,
А потом слезою талой
Грустно капал со щеки...

Искромётное Начало...
Сердцу в теле места мало,
Тесно птицей в клетке биться,
Вырваться, разбить замки
И взлететь... да больно падать.
За кладбищенской оградой
От людского любопытства
Мощи схоронив души,
В горести своей топиться,
Улыбаясь маскам-лицам,
И свою былую радость
Воском под ноги крошить.

Счастья миг безумно малый,
Прикоснёшься – и не стало...

Не облако
лохматый пудель,
и дальше
разные
подобия...
На юге полдень тучи сгрудил
и зацепил за леса копия.

Он был на поводке у ветра
лохматый
белый
пудель облако.
Июль теплом делился щедро
и дивно лето было обликом.

Из дуновений и туманов,
что захотите, то и слепите.
Для эстетических гурманов
миг наслажденья в каждом трепете