Заложник

рвется воздух, как ткань, при артподготовке
до предела натянут сердечный нерв
больно стало барабанной перепонке
все, все таки - начался Бой!

Атеистов не стало в блиндажах и окопах
уповают на господа: Спаси! Сохрани!
больше молитвы такой уж не будет
молятся люди заложники войны

люди не знают или знать не желают
что в таких же окопах другие сидят
падают бомбы, и многих не станет
почему за подлость одних - умираем все мы


мы все дети Господни, и всем солнышко светит
почему лидер...

Давно распявшие Христа,
Понять никак не могут люди,
Зачем их жизнь здесь прожита,
И что же дальше с ними будет?

В субботу ночью вновь Звезда
Взойдет на синем небосклоне,
Он возвращается всегда,
Мы жизнью у Христа в полоне.

И схема эта так проста:
Тебя предаст твой друг нежданно,
"Распни его!"- кричит толпа,
Он говорит, что Богом данный.

Твердит, что Бог - его Отец,
И выше Царство, что на небе,
Нам лишь земной знаком венец,
Живем в заботах мы о хлебе.

В субботу ту его...

Среди навозной жижи грязного порока,
захочет муж испить от чистого истока
невинности и цвета, девичьей красоты.
Возможно это? Сокровищем владеешь ты?

Но, как в сады проникла ржавчина глубоко,
дыхание чумы пришло к нам не с Востока,
и поразила враз, незащищённые умы,
прикрытые восторгом дешёвой мишуры
************.
Заложники теперь, все горького урока,
у нянек, у семи - дитя живёт без ока.

Я еще поживу, как хочу, коль Всевышний позволит,
Подводить недосуг хлопотливый и скромный итог.
Я пока на коне, впереди моя вольная воля,
От предательств вчерашних упаси меня Бог.
Сохрани от насмешек и выстрела в спину,
Не дрожит над строкой заповедной пока что рука.
В этот вечер осенний, бестолковый и длинный,
В черном небе звезда догорит, высока.
Ни судить, ни рядить не хочу – да и право нет толку
Воду в ступе толочь, разливая слащавый елей.
Я с рожденья приписан был к чести и долгу...

Ищу, как в речке брода,
А лодка на приколе:
- Искусство – для народа,
Заучивали в школе.

Девизы неизменны,
Нет брода у реки.
И упирались в стену
Ее ученики.

Не чистотой вокала
Себя в себе лепили,
Стареющая Алла
И недалекий Филя.

Как наркоман от ломки,
Сплетясь в клубке страстей,
И били в перепонки
Металлы всех мастей.

Прошел Христос без брода,
Была тверда стопа.
- Искусство – для народа,
Когда народ – толпа.

Пусть лучше не приснится,
Как во поле колосья,
Одни...

Этот свист еще в поверьях
Жив. Над самой головой.
То ли ведьмы на деревьях,
То ли пьяный домовой.
Снег чернеет в рамах окон,
Суд вершится над землей.
И поземка – женский локон,
Извивается змеей.
Ни ответа, ни привета,
Мы – заложники зимы.
И начало конца света
С беспросветной этой тьмы.
Ошибался Нострадамус
/Потешайся век над ним/
Мы взаправду настрадались
От бесснежных этих зим.
Снег и ветер землю месят
Ничего не сделать тут.
И сегодня год за десять
Сонным дворникам зачтут...

Как мураши стоим перед стихией,
И не осмыслить,сколько их, -причин.
Проносятся года и дни лихие,
И тысячи потушенных лучин.

И в стрессе умоляя о пощаде,
Но брошены судьбою в пыль и прах.
Прощают всех, прощают Бога ради,
Чтоб был к плохим поступках стойкий страх.

А время лечит,-время вечный лекарь,
Кого опять в заложники возьмет.
И человек себе в судьбе и страж и пекарь,
Ответственность,навряд ли, всю поймет.

С ним рядом тенью подлая измена.
Протянута мистическая нить.
Дай Бог...

В горниле плавится земная лава,
А рядом клещи, наковальня, молот,
Немного жарко всюду от расплава,
И чувствуется постоянно рокот.

Я - Фёдор, Тсеча сын, стою в пещере,
Передо мною зеркало, а в нём
Нарисовалось в нереальной атмосфере
Изображенье старца - то был гном.

В больших глазах упрямая суровость
И холодность для заморозки лавы,
Пронизывает внутренняя строгость,
Хотя его взгляд чуточку лукавый.

Но было пусто позади меня,
Я даже пару раз мечом махнул.
Волшебный голос магией...

Прикоснись ко мне нежно, глаза свои тихо закрыв.
Пусть слеза пробежит по плечу и исчезнет навечно.
Я хочу с тобой слиться, желания опередив,
Я их чувствую, не торопясь, и иду им навстречу.

Я согрею тебя, ты растаешь, и я засмотрюсь,
На лицо твоё, губы воздушные ждут поцелуя.
Ты позволь мне всё делать, родная, я не тороплюсь.
Пусть дыхания наши сольются, о том торжествуя.

Этот вечер запомнится нам, мы достойны того.
Быть заложником наших страстей это что-то да значит.
Я бы очень...

Крепостное городское право -
как рабы по городам живём.
То не жизнь - мученье и отрава,
только вот, когда это поймём...

Всем работы вечно не хватает,
воздуха и места - дефицит.
Человек осознанно страдает,
тело и душа его болит.

Он в ловушке, в замкнутом пространстве,
где асфальта чёрные пары.
А умом желает дальних странствий
и постигнуть новые миры.

Клетки из железа и бетона,
на площадках запах сигарет.
Не у всех красивый вид с балкона
и не всех одарит Солнца свет.

Воду...