Залетная птица

Птицей феникс вновь сгорает солнце,
Обагряя кровью небосвод.
И с души невольно стих прольётся,
Ставя новый пазл в судьбы кроссворд.

Под сиянье звёзд, расправив крылья,
В ночь на поэтических ветрах
Ищет перекрёстки добрых истин
Богом одарённая душа.

Если родилась она крылатой,
С высоты виднее грешный мир,
И рублём, и рифмой быть богатой
Хочется, и чтоб ценней мундир.

В этом мире есть печаль и нежность.
Нужно всем любви и чуть тепла.
Боль крылатых душ – судьбы погрешность...

Птицы на юг потянулись, -
Ведь в межсезонье
Дешевле курорты.

Птицей радужной ночь упорхнула.
И как след, не успев насладиться,
Целый день хожу, словно в бреду я ,
Вспоминая ночную блудницу.

Те глаза, что насквозь прожигали,
Руки лаской меня окружали,
Губы дивные речи шептали,
Златовлаской своей называли.

На дворе ветра вой, непогода.
Дождь стучится, стекло теребя.
Вместе с ними завыла б от горя,
Если б не было рядом тебя.

Как же долго тебя дожидалась,
Но надеялась, верила, знала.
И ты рядом, опять со мной рядом,
Я украла тебя, вновь...

Птица в клетке, так кричала,

словно, горестно взывала

и просила отпустить,

волю, снова возвратить.

Не хотелось эти трели,

слушать мне... Ну в самом деле!

Ведь пичуга - не моя,

у меня , свои дела...

Но она, не умолкала

и отчаянно страдала,

и в закрытое окно,

доносился, как назло.

Ее свист протяжно-звонкий,

заунывный, тужно-тонкий.

Я забыла про заботы,

мозг гудел... Как будто, кто-то

отбивал в нем молотком...

Ритм чужой... До самой боли,

мне...

Птицы экзотики заокеанской,
Как непривычность ваша пленит.
Черные лебеди стран африканских,
Глаз гагатовых взор – магнит.
Ног шоколадных изящество мило,
Меж черных губ – зубов новизна.
Африка! Много ты их родила!
В них не вмешалась других белизна.
Чем будет черное хуже тело
В мире белых таких лебедей?
Но черного лебедя в стае белой
Бьют за окраску в миру людей...
Ах мало вас, черноты мавританской,
В разные стаи сбиваться в полет.
Черные лебеди стран африканской,
Белые лебеди...

Птицей летала
И не грустила:
Я по созвездью -
Из одиночек…
Что ж я до сердца
Боль допустила?
Видишь, я плачу,
Рыжий комочек…

Рыжий котёнок,
Белый лапки -
Тех, кто влюбился,
Чувства терзают:
Кровь по живому -
Эти царапки,
Если уходят,
Если бросают…

Жаль, что тебе не понять, что такое - невольно
Ждать и желать, и реветь, как дурёха, в подушку…
Ты ещё милый совсем - ты кусаешь не больно,
Просто играя, и лапой сбивая игрушку…
Спи, уже ночь -
По ночам отдыхает зверьё.
Рыжий...

Птицей мчится
Колесница
По железному пути...
Проводница,
Мне не спится -
Еду я к своей любви!

Мы за чаем
Скоротаем
Ночи долгие версты...
Прочь печали -
Приезжаю
В город я своей мечты.

ПРИПЕВ:
Петербург - Москва,
Позади Нева,
Впереди моя -
Златоглавая.
Петербург - Москва,
Позади Нева,
Впереди ты моя -
Белокаменная.

Будет сниться
Мне столица -
Молода не по годам,
Я твой рыцарь,
Ты - царица,
Недоверчива к слезам.

Дорогая,
Пожелаю
Я тебе красивой быть...

Птицей рвется в небо самолет.
К старости душа, как хризантема,
Расцветает ярко у ворот
И волнует старое полено.

Восемьдесят... сорок, пятьдесят...
Разве в этом дело априори,
Если огоньки в глазах горят,
А внутри бушующее море.

Если в ожидание зимы,
Вьюга не приходит в сердце снегом,
И живет дыхание весны,
Прорастая молодым побегом.

И, внимая радости земли,
Обращаясь к солнцу, твердо знает:
Сила жизни в вере и любви.
По — другому просто не бывает.

Птица Свиристель села на ель.
Гнездо мастерит, "сви-ри-ри!" кричит,
к земле слетает, мох собирает,
его в гнездо несет и песню поет:

- Появятся яички, родятся птенцы -
братья и сестрички.
Я в лес полечу, ягод сорву,
червячков откопаю,
мух на лету поймаю,
в гнездо отнесу и детей накормлю.

Сви-ри-ри!

Птицы, листья и годы летят вереницами,
Замерзает во сне оголившийся сад -
Здесь остывшая летопись машет страницами,
И ведёт по тропинке сезонных утрат.

Вот физалис мигнул поминальным фонариком,
И со светлой печалью припомнили мы,
Как тихонько гуляя, мой дедушка старенький
Так мечтал оттянуть приближенье зимы...

А на этом крылечке, давненько не крашенном,
Беспощадно предчувствуя скорый финал,
Папа складывал тросточкой листья опавшие,
И последнюю осень свою заклинал...

Впереди и...