Закружила меня память

вечность, память, тьма...
капают слова... и вдруг
ожог - солнца луч

Не береди мне память раны,
Картиной прошлых, давних дней.
Ведь прежним я уже не стану,
Одна лишь юнность у людей.

Не рвись сердечко ты на волю,
Не бейся так в груди моей.
Назначит Небо всем нам долю,
Над ним нет власти у людей.

Нет власти нашей над судьбою,
Нам от неё сбежать нельзя.
Но всё же кем в ней стать душою,
Решаем сами мы друзья.

Бывает всяко в жизни длинной,
Но лишь идущий, путь пройдёт.
Ушедших дней храня картины,
Я буду жить, смотря вперёд.

И ты напрасно...

Но память, не спросив совета,
Всё вспоминает вновь и вновь,
Тревожит душу...Стынет кровь...
И не найти на всё ответа...

Не всё можно в жизни исправить,
Но всё погубить можно в ней.
У мира на зло крепче память,
В нём помнят тиранов-вождей.

Тимур, Чингис-хан, Гитлер, Сталин,
Запомнил мир злобу их дел.
Забыв тех, кто был добром славен,
И жизнью своей мир согрел.

Мир добрых тогда помнит только,
Когда их сумеет распять.
За то что они песней громкой,
Мешали в нём совести спать.

И что память — в злой кровь и слёзы,
В не злой — как сумели распять.
Не лучше ль Забвенья угрозы,
Чем будут нас так...

Прости меня и я тебя прощу
Любовь не знает зла
А может в бытность наших чувств
Она змеёй мне в сердце приползла?
Ужалила туда, где всех больней
И не оставила нам шанс…
Осталась только память…
Там на небесах
Споём дуэтом горький наш романс…

Клевреты тупости, надменные и злые,
Мне отлученьем и изгнанием грозят.
И точат лясы, как ножи в года былые,
И чтут как идола магический обряд.

И Православье почитают Правословьем,
Держась за Букву, как за дьявольский фетиш,
И подвергают всех мыслителей злословью.
Их косность гнусную ничем не укротишь.

Я сердцем веровал и разумом стремился
Посеять Божии слова средь трын-травы.
И мне в затылок не топор стальной вонзился,
А злоба тех, кто в ослеплении «правы».

Я всех простил. Я...

время - память
на снимке, второй ряд - справа
первая любовь

На платьице белом пятнышки крови

Расплескались узором войны.

И так удивленно вздернуты брови,

Руки ее cожжены.


Опаленное небо дышит тоскою

И падает скорбью вниз.

Сердце пронзенное глупой войною.

Его покидает жизнь.


Ребенок погиб. Ей бы в куклы играть,

На коленках у мамы…

Ей бы песенки петь и горя не знать,

Веселиться с друзьями…


Свинцовая тяжесть, безразличья чужого,

Все решила иначе.

Не видеть ей света, солнца родного –

Небо стонет...

Ударил меня Ангел по губам,
И я забыл про всё, что знал и видел,
Кого любил или кого обидел,
Забыл, зачем вернулся, люди, к Вам!

И вот теперь в обличье человечьем
Кого и как смогу я убедить.
А впереди всего лишь Жизнь, а Вечность
Уже осталась где-то позади!

Вместе со всеми я стремлюсь куда-то,
Срываюсь вниз, болею и лечусь.
Небесных сфер весёлый завсегдатай
Теперь под Небом на Земле мечусь!

Вновь прохожу соблазны, искушенья,
Которые когда-то не прошёл.
Пусть «да» и «нет» были...

Прошёл ты сквозь меня,
Словно пуля на вылет.
Истекая любовью,
Я от горя завыла…
И заполнилась болью
– до предела душа,
Я убита тобою,
- и во мне пустота.
А вокруг над землею,
Неба вечного высь,
Где ты, где ты?
Кричу я до- хрипа: вернись!
Но искрящимся снегом
Беззвучно растаяв,
Ты исчез, -
Только рану на память оставив.