Закат потушен

Закат, нежнее зверя,
ладони, тяжелей свинца,
шлейф от дождя на шее,
осколки багреца
с посмертной маски солнца –
нас выучат полыни…

Дорога, шум колёс,
болотный ветер,
холодный пот ветвей, прохлада глаз –
всё то, что стало
этим днём, отныне,
раскается в утробе зимних ласк…

И тают миражи
поверх стекла,
в холодном алом,
еле уловимом…

Река текла
усталым взглядом,
тенью
голодного и загнанного зверя,
через распахнутые двери листопада,
чтобы наполнить отраженьем
облаков...

Закат багрово
пылает пожарищем
будет ветренно.

***
Сена аромат
учуял нос внезапно
газон косили.

***
Щедро дождиком
полит цветок прекрасный.
Благоухает

Закат… Рассвет… Так – много лет
Стоят… Друг Другу смотрят в спинку
Старик и Новый Человек,
Рисуют общую картинку,
Сближенья ради – пишут в Свет,
Воркуют в каждую пылинку…
Труды закончили – в обед
Сошлись – на сочную грудинку!!!

29. 05. 14

Закат, цвета бордоского вина
вперемешку с лондонской грязью –
как особое приглашение
на балкон, за арлекиновые занавески,
где, покидая тёплые меха тела,
твоё дыхание
упирается шёпотом в ноту “ля”,
в лязг тормозов по ту сторону дня.
Побочным эффектом вдоха-выдоха
можно считать смело
рождение слов –
произнося их,
ты становишься
менее осязаемой для меня.

Орлецовая даль
отдаёт слегка алкоголем,
таким же крепким,
как сон на пляже
у красной ковровой дорожки прибоя,
где...

Закат над Доном загорался…
Водяной в Дону купался!
Лицо из Дона показал…
Улыбнулся и пропал.
Чем его не завлекали…
Русской водки предлагали!
Да огурчик малосольный…
Чтобы был он всем довольный.
Он на берег к нам не вышел…
Нас он точно в Дону уж слышал!
Как всю ночку мы гуляли…
Казачьи песни там играли!

Закат в пол неба...
Все в розовом портвейне.
Из дырки в облаках кисейных
Торчит луна краюшкой хлеба.
В траве фигня какая-то стрекочет,
С болота тянется туман...
Художник с чувств осенних пьян -
Доволен днем и выпить хочет!

Закат пожирает день.
Сумрак ложится
тенью стервятника.
Мерцающий след
белоснежной бабочки
фонаря
теряется в пламени ночи.
Я иду на ощупь
сквозь чёрную ласку
твоих глаз.

Между нами –
лишь гаснущий голос тьмы,
словно тихий всплеск
сонной воды в камышах.
Посмотри, как легко умирает
моё сердце
под звуки зимнего ветра,
превращаясь
в дрожащую тень
ракиты.

Тающий шар луны
благословляет холод
над белой лентой дороги.
Это путь в никуда,
приносящий надежду,
под тяжестью...

Закатилось ясно солнышко,
За гор тёмный монолит.
И ночь тёмная как горюшко,
Из окна в меня глядит.

Все уж спят, а мне не спится,
Спорит ум во мне с душой.
Ах ты ночка, мглы царица,
Сжалься, дай мне сна покой.

Во мне сердцу в груди тесно,
Молоточком пульс в висок.
Не найду себе я места,
Давит, тьмою потолок.

Как мне дальше жить не ведаю,
Всё смешалось — заплутал.
Обходя сторонкой беды я,
В топь безумия попал.

И за гор стеною скрылось,
Счастье радостных полос.
Я из старой...

Ветерка ли дуновенье,
На короткое мгновенье,
Мимолетное движенье -
Губ твоих прикосновенье...

Говор леса затихает,
В речке солнце засыпает...
Оттого ли сердце тает -
То стучит, то замирает...

Ну вот и всё. Пусть будет так, ведь звёзды тоже умирают.
Земная жизнь занудством ночи берёт правления бразды.
С беспечной страстью мотылька мы слишком долго шли по краю
Непрочной маленькой вселенной, как две горящие звезды.

Ну вот и всё, потушен свет. В глазах уставших нет укора.
Лишь треск зажжённой сигареты о чём-то спорит в тишине.
Замёрзли скверы и мосты, и этот парк, и этот город,
И недостроенные башни, и старый кактус на окне.

Ну вот и всё, сбежал закат, на мостовой цвета...