Захарову-Волкову

Было детство - было интересней,
Каждый день - сплошные чудеса:
Строилось из сорняков и жести
"Царство тридесятое в лесах",

Фантики, осколки от посуды
Превращались в яркие дворцы,
Жили в них пластмассовые люди,
А в колясках спали огурцы.

И за "сказкой" в километр тянулись
Длинные с картошкою поля.
Были мы немного дети улиц
И своими нас звала земля.

Где-то с мая и почти весь август
Мы бесились и с травой расли.
Где же детство, где былая радость?
Трясогузки, видно, унесли...

Весна, весна, - сплошной балет,
Движенье и дыханье,
В трюмо, в обновке, пируэт,
Над лужами порханье.

И, сбросив шубы душный плен,
Вдруг полегчало тело,
Когда пора цветов и лент
К антракту подлетела.

И, юной свежести полна
(Восторг в вороньем грае!),
Джульетта смотрит из окна
И ножку задирает.

Балетки новые свои
Тесны и жмут, как будто,
Но не освищут соловьи
Весеннего дебюта.

Недаром лебеди назад
На местный парк вернулись, -
Плыви, Одетта, в летний сад,
По тротуарам...

Земля и Луна – это девочка с шариком белым,
Под звёздную песню в придуманном кружится танце,
А звёзды лучами поют и поют а капелла,
И это вращенье не может на миг задержаться.

О как умиляет такое беспечное детство:
И шарик летит, и её веселит его круглость,
И тех же друзей, однотипных и схожих, соседство,
Вперёд убежала и снова по кругу вернулась.

Кометы щекочут хвостами случайных прохожих,
Да к девочке этой не могут никак подобраться,
И носит пушистиков, чем-то на ласок похожих...

Как любят в Германии фильмы снимать,
Про умных, хозяйственных, щедрых мужчин!
Приходит сантехник чинить помогать,
И плату за труд не берёт без причин.

Учитель готов научить много раз,
Физрук тренирует, пожарный спасёт, -
И очень похвально, и радует глаз,
Что труд ему лишь наслажденье несёт.

Давайте мы с немцев пример будем брать,-
Ведь женщины любят простых работяг,
И водопроводчиков труд продвигать, -
Не только работников ценных бумаг,

Снимать про садовников и поваров, -
Как...

Представь себе, так и умрём:
От старости, скучно, как жили,
И неба сплошной водоём -
Пристанище облачной пыли -
Утянет с собою из тел
От жизни уставшие души…
Я думать боюсь, да послушай,
Ведь столько останется дел!

Звенит на Луне серебро,
Играют ресницами звёзды;
Вот было у сердца ребро,
И вдруг из него кто-то создан.
А я не твоя, не твоя,
Нас разные мамы родили,
Нас в разных церквушках крестили,
И разные эти края.

Блестит за окошком звезда
Стекающей тусклой слезою,
Скажи...

Васильки, да ромашки, да сон луговой,
Да упавшие звёзды в траве,
И кивает кипрей золотой головой,
Потревожен шмелём в синеве

Ах как любо, да лепо, да лапотно здесь
На горячие травы прилечь,
И кузнечика звон, словно добрая весть,
И примятость удобна для плеч.

Время здесь повернуло столетья назад
И вперёд не стремится пока.
Вот крестьяне придут (вроде, их голоса),
И попить принесут молока.

Хлебный запах идёт от натруженных рук,
Разговоры приятно просты.
И шумит травянистое море...

Царь-горох на огороде своё царствие завёл:

лопухи как опахало,
одуванчики-монеты,
подорожник – верный лекарь,
тыква – золотой дворец;
кабачок – его карета,
огурец – его собака,
хвощ - разведчик и лазутчик,
колокольчик – колокольня:
шмель гудит, как пономарь,
хор кузнечиков поющих,
и звонарь-пчела повисла
колокольчик раскачать;
жук-пожарник, клоп-солдатик,
даже бабочка летает –
настоящий адмирал!

Улыбнулся царь горох,
ровно в шесть своих горошин;
зеленея от тоски,
он себя...

Осень-ворсень, жёсткотравье;
Безысходности рука
Иссушает, мнёт и травит;
Как небритая щека

Луг подставлен скучно солнцу,
К неизбежности готов;
Паучишке-сенокосцу
Не косить от холодов:

Он дрожит, как узник беглый,
Зацепившись за сучок, -
Скоро будет белый-белый,
Словно древний старичок;

Луг укутан в саван зябко
Листоверткою в лопух,
Будет долго спать и сладко
Лес, под стаей белых мух,

Будет колко снег дырявить, -
Голых веток чернота,
Ведь на белом мертвотравье -
Как на...

То ли тучи кричат кликушами,
То ли ангел гремит ведром, -
Опрокинулась высь мокрущая,
Да в себе искупала дом.

Перед тем, замерла, как мёртвая,
Голубянка, прильнув к стволу,
Облака, словно вата мокрая,
Прилипали с утра к стеклу.

А теперь так негромко капает
Возле дома ли, на крыльце,
И стучит по-собачьи лапами,
Да позвякивает, как цепь.

На крыльцо пойдёшь, глянешь около, -
Поглядит в ответ синева,
Только пахнет, как псина мокрая,
Дыбом поднятая листва.

И блестит золотой...

А в деревне у нас Димка бешеный рос, -
Его мамка ходила в собор:
Он кричал петухом, громко лаял как пёс,
Головою долбил о забор.

И кадили над ним, и читали псалмы,
Над кликушей двора моего,
Но бесовские силы отчаянной тьмы
Не хотели оставить его.

Как нас зависть за детское горло брала, -
Мы пытались ему подражать,
И китайские ангелы в виде брелка
Начинали невольно дрожать,

И смотрели иконы тревожно на нас,
И не страшно нам было, смешно,
И всевидящим оком был солнечный глаз...