Заглянул в книгу

Полдень. Полночь. Время, мордой
Тычась в сердца вялый мускул,
Заглянуло в шланг аорты,
Обнаружило: там пусто.
Время стало. Время сникло.
Хмурит брови, морщит губы.
Ковыряет пальцем в иклах,
Нервно курит.

Я — напротив. Я — попроще:
Лик спокоен, дух прозрачен.
В ресторанной пьяной роще
Вскользь высматриваю платья.
Дамы, девы… — На работе
И на выгуле с мужьями...
Сервированною плотью
Блещут залы ресторана.
Счастье тем, кто знает голод!
Я ж — гляжу без аппетита:
Я...

Станца 3
75
НУ вот Великий Закон входит в силу
Тот который Деятельность и Покой разделяет
И проходит Последняя Вибрация Семи Вечностей В бЕСКОНЕЧНОСТИ
И жизнь Вселенская возникает
76
И подобно почке Лотоса Матерь Великая набухает
И развиваясь изнутри-наружу
Новую жизнь она порождает
77
Этот Закон исходит от Вечности
И всегда себя проявляет
Как Ночь сменит День ,отлив -прилив
И жизнь со смертью уже замолкает
78
Последняя Вибрация Семи Вечностей-это о времени сказано
Что...

Набросала вьюга снежных шапок,
и в лесу тропинки замело.
Спит медведь, посасывая лапу,
и в берлоге сухо и тепло.

Там пригрелась серенькая мышка,
что берлогу первая нашла.
Ей медвежья тёплая подмышка
лучше всякой норки подошла.

Белочки с пушистыми хвостами
заглянули к мышке на авось,
и теперь меняются местами,
чтобы интереснее спалось.

Рыжая лисичка и зайчиха
улеглись медведю на живот,
а в ногах клубком свернулись тихо
толстая бобриха и енот.

Вечер, и зверюшки...

Ему казалось, что приводимые доводы, не объяс-
няли наблюдателю, в настоящее время, всё то,
что бремя сознания могло понять, темнеменее,
(нога в стремя, пришпорив коня, нёсся), (где не
пропадала моя, тёрся об ось медведь, чесал спи-
ну, (язык нина)), большого взрыва начало, кто ра-
зделил мир на составляющие, макро, микро, иг-
рающие свою игру, что явилось причиной, одно-
родности, идущей ко дну, гиперболической все-
ленной лобачевского, замкнутых и открытых
пространств...

Весёлый поэт, любил вырывать страницы из её
книг, и от этого раскатисто смеялся, получал
удовольствие, яша, (так его звали), разрушение
его коронка, а его ксюши, шпонка, она ржала,
когда книги свои писала, а яшкины она, никогда
не читала, ненавидела, была зла и строила ро-
жи, козла не любила, уже как пять лет, три ме-
сяца и четыре дня, с того самого времени как
узнала, что тяжело больна, можно сказать неи-
злечимо, а яша, вестимо, молил и просил бога,
чтоб оставил её живой...

Забытые миры припомнив,
Я вам историю скажу,
И сказку эту в новый облик
Сейчас для всех преображу.
Там были тысячи порталов,
От рек и гор до тронных залов,
Ведь сотни маленьких миров,
Своих владений и домов
Уж с давних пор образовались;
В них тоже жили существа.
Портала связывало два
Между собой – перемещались,
Даруя дружбу и любовь,
Да гостю рады были вновь.

II
Однажды в мире Аваларе
Профессор взял зелёный шар.
Его настроил на портале
И всех своих друзей собрал.
Сокрыта...

Ой, Вань, по телевидению вещали...
В думе законы у нас приняли.
Однополым парам заграницу детей не отдавать...
Достойно не сумеют воспитать.

Ой, Зин, ты впрямь тупая...
Али уж совсем ты Зин глупая...
Ну, кто кого здесь отдаёт?
Кто-то бизнес наладил и продаёт.

Вот Зин, закон-то не приняли
И вопрос не подымали...
Чтоб вообще русских детей,
Наших кровных здесь людей.
Из-за границы не усыновляли,
А воспитывали сами.

Ой, Вань, а как же воспитать...
Коль бросает их родная мать...

Кому-то он печаль навеял вдруг,
Кому-то он напомнил тепло рук,
Весенним лесом он шуршал в полях
И дробью бил по крышам в деревнях.

Ко мне он в гости тоже заглянул,
В его прохладе я чуть не уснул,
Я дождь люблю, он очищает Свет,
Которым каждый будет в миг согрет.

Опять прошло очередное лето
И птицы потянулись на юга.
Мы нехотя встречаемся с рассветом,
Нахмурились на небе облака.

К нам в гости осень смело заглянула
С дождями и прохладой, коркой льда.
Луна нам на прощанье подмигнула
И в тучах скрылась, словно навсегда.

А мы как будто верим ей, но все же
Надежда есть, что это все пройдет.
И зябко нам и вновь мороз по коже,
Но знаем - за зимой весна придет.

Куда спешить? Уж осень промелькнула,
и снег с волос слетает на погост,
нам стужа кости бренные стянула,
и только дух не сломлен. Он не прост.

Он тянется ростком весенним к солнцу,
наперекор ветрам и холодам,
не смело заглянул в мое оконце...
А может просто бродит где-то там.

Где грань между надеждой и утратой,
не понимает даже добрый бог,
но ходит все же клоун по канату.
Я б так ходил, да вот, поди, не смог.