Зачем поддаваться наваждению

Как часто вспоминаем мы о тех,
Кого при жизни мало замечали.
Того, кто рядом был лишь для потех,
Теперь скорбим о нём в печали…

Как часто мы не видим дорогих,
Которые, для нас лишь наважденье.
И грезя, мы в намереньях благих,
Не замечаем наслажденья…

Как часто мы не следуем судьбе,
Решив о том, что мы почти что Боги.
И передав правление звезде,
Стоим на перекрёстке в тоге.

Как часто, мы не видим никого,
Кто рядом был. И чувствами играем.
Как часто, нам любимые никто.
И...

Полумрак и полутьма
Ночью – верные друзья
Принимают в полудень
Полулень от полусна…
*
Жарил кофе на костре…
В несгораемой среде
Кости разные нашли
В наслоениях золы…
*
Сотворив лекарство – медик
Получил новья патент!
Потрясающий дженерик
Свой затряс ингредиент…
*
Пухло…Гнулось…Разлеталось
Наваждение в грехе…
Прислонилась к тризне (малость?)
Жалось к будущей зиме…
*
Привезут к июню уголь,
Газ толкнут – по крутизне
Завихрит болотный угорь
Ток – в предложном падеже...

Из ниоткуда ворвалась,
срезая, тишины пространство.
И всю захватывая, власть
и утверждаясь в постоянстве.

Не понимая, от чего,
змеёю боль и слёзы градом.
Какой волною принесло
то, наказанье иль награду...

Злой рок...ошибка...или бред,
умом ответа не получишь.
И даже дружеский совет
устанет - ты его замучишь...

Как наважденье, пелена -
не исчезает с каждым утром.
А мучит, словно бы вина,
стараясь сделать тебя мудрым -
Л Ю Б О В Ь

В потоке жизненной реки
Сплавляют судьбы по теченью.
Мою, как будто, извлекли,
В ней сделав скальпелем сеченье.

Лишили важного, затем
Набили хламом и печалью.
И вот грущу о красоте,
В судьбе завалы расчищаю.

Припев:
Даже в доме хлам, хлам.
Всюду по шкафам хлам.
В отношеньях хлам, хлам
С обидой пополам.
Кажется, любовь есть,
В чувствах сора не счесть.
И помеха в жизни нам
Хлам, хлам, хлам.

2
Не наважденье, не пустяк,
На душу чары налагая,
Меня хлам держит на цепях,
И...

Хочу, чтоб был ты для меня тем наваждением,
Которое в своей Душе влюблённой нежно сохраню...

Прошу, будь для меня мечтой... любви прозрением,
Быть может никого я в жизни так не полюблю...

Я стану для тебя тем светлым облаком,
Своей Любовью я тебе укрою... с головой...

Стань для меня весенним лёгким дождиком...
Прошу тебя, Любимый...
будь всегда, пожалуйста, со мной...

За ересь рифм взошедшим на костры,
Узревшим в зеркалах судьбы поминки,
Вотще постигшим правила игры,
Великодушно возлюбившим цинки;

Пытавшимся в пустой размер облечь
Веселье черни и пророков мрачность,
Пусть будет эпитафией вам речь
Поклонных дней, их темная прозрачность.

Ан солнце закатилось на века
В очах богоподобного Гомера,
Хромает всяка новая строка
И зрящих расхолаживает сера.

Но пройден до тройной развязки путь,
Повержены тираны поколений,
Нельзя теперь и в сторону...

Заневестились сады,
Вечера засоловьились,
Мир – черёмуховый дым,
Романтичная идиллия.
Нежных наваждений плен,
Соблазнительные взгляды -
В череде веков и лет
Май любовью ароматен.

Темнота за мной. Темнота за тобой.
Заблудились и ходим по кругу.
Может, мы заколдованы этой Луной,
Бесконечно терять друг друга?
Бесконечно терять, что бы вечно искать.
Я сижу у окна, тоскуя.
Звезды падают с неба опять, и опять,
Пока я тебя в мыслях рисую.
Звезды падают вниз, между наших домов.
Ты лишь только мое наважденье!
Может, так же как ты, эфемерна любовь?
Закурю, что б прогнать сомненья.
Дым прольется рекой на дорожки Луны,
И подхваченный теплым ветром...

Шелестели деревья солнечным шепотом,
вечером тихим в саду безымянном...
Вдали купола догорали золотом,
и берег реки таял в тумане.
Медленно падали сонные листья
раннею осенью ласково-теплой;
и завершились дней ярких событья,
осталась лишь музыка позднего срока.

И вот, выплывают по главной аллее
в нереальном свечении, словно из грез
белые лебеди — мимо скамеек
группа людей, чей диагноз «психоз»,
а также — заманчивая шизофрения,
магический параноидальный синдром...
Это прогулочной...

К той Любви, что сильнее смерти,
/Дай мне руку, закрой глаза/
Мы летим в золотой карете,
Сквозь пространство и времена.
Наши лица покрыты воском,
Мы застыли на сто веков.
Я Нарцисс твой, Нарцисс Саронский
Беатриче – мой вечный зов.
Наши губы хранят молчанье,
Наши пальцы сплелись в замок.
Суламита - святая тайна,
Я пастух твой, пришедший в срок.
Мы не слышим ни флейт, ни скрипок,
Ни архангельских белых труб.
Мы вкусили такой напиток
От которого всё вокруг
Исчезает, как наваждение...