Забытый остров

Не пытайся войти в свой разрушенный дом.
Твои радость и боль под осенним дождем.
И валяется в луже проржавевший замок.
Топчут псы-пересуды жалкий сердца комок.
Не построить тот дом, не войти в его двор.
Не настроить гитару на веселый мажор.
И валяется в луже проржавевший замок.
Топчут псы-пересуды жалкий сердца комок.
И не склеить судьбы, как не бьют зеркала.
Не обнимет твой сын, и не встретит жена.
И валяется в луже проржавевший замок.
Топчут псы-пересуды жалкий сердца комок.
Почему...

Кто ты? Чудных образ из глубин
давно забытых мной мечтаний?
Твоя тоска собрание страданий,
и радостью не каждому дана.
Но кто же я? Порой забытая молва
иль шум дорожний-привокзальный,
который полон лишь терзаний,
что рядом нету лишь тебя.

…Пожалуйста, поторопите время,
Прошу вас, я не успеваю жить…
На что мне этой власти вечной бремя:
Из русла в русло реку перелить?..
Испариной спускается на темя
Жемчужная, невызревшая нить.
В Садах, неувядающих на время,
Нам голоса души не заменить.
Потянет месяц там, за узелочек,
Развяжется заветный тормозок,
И бисером заблещет звездный почерк,
И павшие – промчатся между строк
Но мир, как мир: все так же ненасытен,
Все так же глух и нем к чужим мольбам,
Но где-то в нем и я стою...

Я был - давно, сейчас - остался,
Остались пальцы, губы, кожа....
Остались все мои мечты,
Случайный взгляд десятков схожих,
На эти здания похожих....
Серо и сухо - нет игры....
Погибли: мягкий голос, тон,
Погли страхи, свет и сон...
Остались псы, коты, бульвары,
И шины, грязных самосвалов,
Звенящий звук аэропорта,
Нескладный шаг, болезнь внутри,
И мысли странные про остров,
Что жёлтый извне, а внутри,
Он свет зелёный превосходит,
И там вода, там нет луны,
Там чайки бредят о...

Остатки пиршества святого,
И дни забытой старины,
Я вспоминаю вновь, и снова,
Готовлю шпагу для войны.

Встают рядами дни былые,
Когда вино лилось рекой,
Бокалы бились дорогие,
И всё шумело, как прибой.

Там кровь была, и радость тоже,
А трусов уносило в сток,
Там даже знатному вельможе,
Грозил простой стальной клинок.

Могли заснуть вы за стаканом!
А ночью встать с чужой постели,
И телом, как большим тараном,
Входили вглубь, оставив мели.

Звучал набат...

Взгляни на небо, да на поля Велесовы,
На солнце ясное да на кровь пролитую,
Земле русской не зря написаны,
Волхвов строки людьми забытые,

Не прячь голову, за край времени,
Живи с верою ты в жизнь правую,
Не будь пленником с чужим бременем,
В руках выжженных самой марою.

Не зря бились мы рука об руку,
За честь нашу, за право святое,
И все верное, к чему стремились мы,
Забыто ныне, в земле упрятано,

С зарей алою, с рекой быстрою,
Ветрам дань отдай, службой верною,
ты Русь...

Где-то пели мечи
Песни забытой битвы.
Знаете сколько мужчин
Были тогда убиты?

Падал густой туман,
В небе скользили тучи,
Влагой дышал саман.
Каждый был самый лучший.

Пахла трава бедой,
Кровью кипели реки.
Шли за своей звездой,
Но далеко до Мекки.

Солнечные лучи
Древние гладят плиты.
Сколько лучших мужчин…
Все вы давно забыты.

Подниматься из омута
Чтобы лопнуть на солнце
Кровавыми брызгами
Розовым пузырем
Древний глаз расколот
И тлеет щелью
Трещиной бездны
Обухом тайны
В недрах слепящего солнца.

2. Ветер

Пространство вразнос
Утро пора трепать
Расталкивая полотна
В стороны света.
Парус надут
Отколовшись куском
Черепицы
С исцарапанного небосвода
Ломтями развален сосуд
Дымного неба.

3. Ночь (дом)

Тени плетут мосты
Протягивая на ладони
В ночь упругий трамплин.
Чаинки...

Этот город - вся моя география.
Значит, ты – мой таинственный остров.
Где ты прячешься в моей биографии?
Почему тебя найти так непросто?

Как почувствовать тебя, настоящего?
Помоги тебя найти, нужного,
В зной прохладу осеннюю дарящего,
И тепло приносящего в стужу.

В этом мире ты есть – знаю точно,
Грусть мою ты обезболишь навек,
Лишь дай увидеть мне тебя воочию,
Мой таинственный остров – человек.

Декабрь пылает льдом созвездий,
Демоническое свечение холода,
На столе бумага, чернила
И острое лезвие
Мысли, вином одиночества
Раскованной.

Со стены глядит призраком Босха
Искушение святого Антония,
Застывшая поза
Внутреннего созерцания,
Средь апокалипсического поноса.

Поэзия звезд прилипает к горлу
Хриплой струной,
Адским нервом.
Ночь впивается в кровь
Гремит железной тьмой,
Познает свою иррациональную Волю.

Декабрь наливается свинцом
Голографических лун
В...