Забвеньям

Разбавленным мёдом по нервной кривой
Сквозь серое небо солнце стекает
И капля за каплей вязкой стеной
Промозглое - графику линий стирает

Фигуры деревьев корявы и лживы
Они несуразны и даже грубы
И нищенкой жалкой природа рыдая
Всё клянчит утерянный запах весны

Взаймы не даётся души пробужденье
Тупик ожидания сводит с ума
Пугающей и неживой мезансцене
Застыли как глыбы из камня дома

Все мрачно, нелепо, безвременно, глухо
Движенье на месте из детского сна
Агония, крики забвения...

Князь Андрей Боголюбский основал
Москву. В Боголюбове князь убит,
Убийством ритуальным, меч пропал
В день смерти, украден иконы лик

Владимирской, великая икона, она России
Незримая заступница. В день памяти
Князя Андрея Боголюбского в Ипатьевском
Доме, казнены богохульным действом

Царь Николай с семьёй. Мёртвых нечестиво
Поливают кислотой, трамбуют и месиво
Вместо могилы, трава забвения, во все века
Мученики Веры Православной умирали

Главы усекновением, на одре...

Константинополь - Православия оплот
И Рим второй, у стен трёхсот тысячная турков
Армия, защитники: три тысячи италийцев,
Шесть тысяч греков. Крещение приняв

Царь Константин не мог подумать
О том, чтоб отступить, Царьград - обитель
Православия не мог без боя сдать,
Уж лучше жизнь Христу отдать!

Полягут все, и царь повержен
Константин, и сотни тысяч горожан!
А жертву христиан за Христа и Крест
Бог примет, Москва поднимет Веры крест

И на Руси Святой восстанет...

Ленин дьяволу открыл России "дверь"!
Ленин - еврей полукровка, теперь
Понятно, почему он ненавидел
Православие! Займётся архидьявол
Грабежом церквей, расстрел

Ждёт всех от патриарха, митрополитов,
Архиепископов, епископов, иереев, диаконов
И весь причет церковный. Взирал народ
На оскверение церквей, кощунство

И святотатство, и смертный грех - убийство.
Кровь священников «псы» красные взалчат,
Убийство мучеников, их мужество,
Их кротость во Христе, глаза глядят...

Калька

Взвиваясь над назойливой толпой,
Стандарт сбывает крашенный Меркурий,
И дракул заражают красотой
Фигуры пустотелых дев и фурий.

Заверченные в глянец до плечей,
Сиреневою матовой прокладкой
Обжатые, глядят, и нет прочней
Уз ситцев кружевных изнанки гладкой.

В зерцалах бельеносных тьмы скелет
От пола источается, лелея
Гофриры лядвий меловых, паркет
Скользит крахмально с пудрами келея.

Венеция – обманутых юдоль,
А мы зане храним ее зерцала,
Чтоб вечная танцующая моль...

Ты ушёл навсегда, не оставив надежды,
Улыбнувшись лишь на прощанье.
Я люблю тебя, как и прежде,
Вновь и вновь предвкушая свиданье…

Закрываю глаза. Засыпаю.
Ночь уносит в иную реальность.
Боль и рассудок я отпускаю,
Наслаждению вновь предаваясь.

Сквозь туман, и сквозь звездную пыль,
И в пространстве фантазий безбрежных,
Снова я в объятьях твоих,
В глубине нескончаемой бездны.

Снова губ я касаюсь твоих чуть дыша,
Боясь нарушить сладкое забвенье,
Лишь прошептав: Не уходи. Как...

«Да, тяжести, вам, носить нельзя, только, прошу, не путать и не смешивать всё в одну кучу, опущение матки, грыжи, (прямые и косые, паховые, пупочную, белой линии живота), тромбоз геморроидальных улов, варикозное расширение вен нижних конечностей, слоновость, сердечную недостаточность, рак, (геморрагический и ишемический) инсульты , цирроз печени, хпн, хобл, бронхиальную астму, сахарный диабет и т.д.».

Ты скован и сдержан собою, и воля, собаки ук-
ус и стерха печальный полёт, нет, ничего не...

На «Поединке», копья ломали
О том, о сём, и церковь поносили,
Закон – о запрещении средь молодёжи
Пропаганды гомосексуализма, а грыжи -

То не накричали. А молодёжь России
В глубинке и в столице презирает
Падение «человека», в соитии
«Урчащих» и похоть падших не принимает,

Отрицает! Что ж в гнилой Европе
Разрешены законом браки однополые, где
Наций вырождение, через гомосексуализм
Через лесбиянство. В Европе наводнение,

Не просто, воды – стихии возмущение,
Что люди...

Не всё можно в жизни исправить,
Но всё погубить можно в ней.
У мира на зло крепче память,
В нём помнят тиранов-вождей.

Тимур, Чингис-хан, Гитлер, Сталин,
Запомнил мир злобу их дел.
Забыв тех, кто был добром славен,
И жизнью своей мир согрел.

Мир добрых тогда помнит только,
Когда их сумеет распять.
За то что они песней громкой,
Мешали в нём совести спать.

И что память — в злой кровь и слёзы,
В не злой — как сумели распять.
Не лучше ль Забвенья угрозы,
Чем будут нас так...

Шемящее ощущения мертвого забвения,
Прервало на время свой полет,
И смотрит в безжизненные глаза вечности,
Подкрепляющий сердце бессмертный взлет.

Вселется в душу легкокрылые поцелуи,
На вдруг ставшее возможным счастье,
И покорятся земные невидимые струи,
Очищенные от нетерпеливых ненастий.

Но солнце слепит мои усталые глаза,
Обрамляя пышные зеленые кроны,
Судорга восторга сжимает горло,
А в глазах неудержимо капают слезы.