Забраться

Он чёрное и белое любил, других цветов не
знал, и видеть не хотел, причина в зрении
а он подумал в нём, ночным он зрением вла-
дел и только, а «колбы» потерял, в солярии,
чего он не видал, зачем ему разнообразье,
врага увидел хватит и вперёд, забрало
опусти, на лоб прикрой глаза, зеницы ок.
ты их, береги, от посягательств, что в
твоей груди, потуги, напряжения предел,
расслабься, коль насилье неизбежно, а инфо-
рмация безбрежна, опасность в засорении
«эфира» и в чёрных дырах бытия...

Всегда обкуренный и вялый,
Беда родителей своих.
Нашёл виденья — не нирвану,
В снах наркотических, чумных.

Высок, красив — тебе так много,
В различных сферах бытия,
Дано способностей от Бога,
Их слабость сьела все твоя.

Осталось лишь одно желанье:
На дозу новую найти!
И затуманено сознанье,
И цели нет в твоём пути.

Таких сейчас так много стало!
Себя сумевших позабыть.
В них страсть к наркотикам забрала,
Желанья, ум и волю жить.

И снова плачет чья-то мать,
И чей-то стал...

Утёс одинокий в тумане густом,
Отвесные скалы и ветра порыв.
Стоит на камнях бирюзовый дракон,
Вокруг тишина, перед нею обрыв…
Ты что здесь забыла, чудное созданье?
Зачем высоко в облака забралась?
И крылья раскрыв за худыми плечами,
Неужто в полёт ты одна собралась?
Не всё так прекрасно… внимателен будь:
В ней гордая поза и крепкая грудь,
Но рваные крылья, потрёпанный хвост,
Рога затупились, и каждая кость
От боли трепещет. Разбитая грива,
И нет одного рулевого крыла…
Отныне...

Февраль – блюз для гурманов –
судьба, предположившая жертвенность.
Моя нежность – пространство без точек опоры.
Какой же я настоящий? Теперь, наверно, не знаю –
все капризно-хрупко, непостоянно –
тоже мне, новость с хрустящей корочкой, открыл Америку –
задёрнул шторы,
ушёл с головой под одеяло –
утро вечера…Но утром,
нашёл себя в том же ключе –
стабильность мёртвенной ткани –
за окном увидев, что-то похожее
на небо, на снег, на небо, на снег,
синусоидой пейзажной лирики,
какое-то...

Лежит таёжная земля,
Зовётся именем Тува.
Центр Азии всей отметила
Там шаром точная рука.

Енисей берёт начало,
Уходит с горного причала,
Чтоб Ледовитый океан
Чрез сотни вёрст его встречал.

Есть в краю большой кишлак,
Там родился лама-маг.
Свою судьбу Он сотворил,
Поняв с детства жизни смак.

В восемь лет стал сиротой,
Не нашлось души родной
О нём заботу проявить.
Дружил мальчик лишь с тайгой.

Он жил,как Маугли,тогда,
Но берегла Его судьба,
И в любое время года
Вела...

...Ты посмотри по сторонам.
Всё это — наше, это — нам:
И горы, и луга...
На сотни вёрст — леса, поля,
И всё — народная земля,
Где ни ступи нога!
Цветут сады не для господ —
Они для нас цветут!
И во дворце не граф живёт,
А школьники живут.
И из мешков зерно бежит
Не в закрома купцу.
И Днепрогэс принадлежит
Не частному лицу.

Мы сеем хлеб, броню куём,
Мы в шахтах уголь достаём,
В дома проводим газ,
И этот уголь, эта рожь,
И газ, и дом, где ты живёшь,
И всё вокруг — для нас...

Знаем способов мы множество,
Как живое погубить.
Но в нас нет такой возможности,
Жизнь вернуть и воскресить.

От рождения до смерти,
Всем назначен разный срок.
Хоть во что при жизни верьте,
Но бессмертен только Бог.

Смерти бездна нас пугает,
В ней забвение страшит.
Ведь никто из нас не знает,
За пределом что лежит.

Может смерть начало дарит,
Пути нового для нас.
Жаль проверить разрешает,
Жизнь нам это только раз.

Жизнь забрать совсем несложно,
Но вернуть никак нельзя...

Моя прозрачная дорожка
Из сердца цинковая крошка
Вплетается лучом в метель.

Метет мечтами, и в окошко
Уносит память прежних дней.

Их аромат был незабвенен,
Своеобразен и силен,
А холод жизни одинокой,
забрал и это, ветром стер.

Зима ревущим снегом белым,
повсюду гасит фонари,
и задувает пламя смело,
инферно цинковой души.

Чуть звенящее,
Настоящее
Стояло рядом и дышало
А я не спал, и я дышал,
Подняв забрало

Тоже звучал
Ладаном и летом
Моя нирвана наливалась
Светом

Утро.
У ручья туман клубится
Стелиться и тает, тает
Не исчезает

Вышли
Из лесу олени
Осмелели
И что-то про себя запели
Олени
Они что-то знают, знают

Утро.
Птичьи трели
Солнце встречают
Светает, светает
Туман тает

Я вздрогнул
И пошевелился
И все прекрасное сдвинулось
И исчезает, тает

День.
День пришел и сон...

Не я палач твоей любви.
Ты в жертву сам ее отдал.
Повязку с глаз своих сорви –
Ты получил, что ожидал?

Ты прячешься в семье другой,
Надеешься меня забыть?
А зря! Ты не маши рукой:
Тебе весь век меня любить!

Ты будешь обо мне мечтать …
Мой приговор не изменить
И от меня не убежать,
Ты с этим вечно будешь жить.

Во сне приду тебя ласкать,
Губами сердце твое греть –
Меня во всех начнешь искать,
Ты будешь обо мне жалеть.

Я вижу твою жизнь такой:
Не надо, милый, взглядом лгать...