Заборы

Писал тексты не о чём, был чем-то невообрази-
мым, мнимым, пустым, недостойным вниманию,
юани зажав в кулаке, шёл налегке, записал, ду-
мал как обмануть себя, угрюмого даоса, ступа-
ющего путём у-вей, без затей, бил его/себя палкой,
поломал, гудели от боли руки, сбрасывал на его/
свою, голову камни, промахнулся хотел встрепе-
нуться, отказаться от мысли, слова повисли, пу-
стословие перевесило пустоту, не делая, делал,
ту работу которой не было, улыбался сам себе,
себя боялся, не...

«Осторожно – собака злая»
на заборе табличка висит.
Но собака букв не читает –
её радует ваш визит.

Бьёт хвостом, и слюнявой мордой
толстолапый лохматый щенок,
одержимый мечтой упёртой –
облизать с головы до ног.

Люди это понять не могут.
Люди склонны паниковать.
Они громко зовут подмогу,
и стараются атаковать.

И летит вперемежку с бранью
всё, что есть под горячей рукой.

Самых лучших чувств отмиранье:
«Неужели я страшный такой?
Ну, так вот вам – СОБАКА ЗЛАЯ...

Нет и нет, в печь не садись, стереогоре и на заборе
ни, ни, публикации удалили, винили и в виниле ходили
по кладбищам, вампирам бояться не надо, не достаться
нет, сыты, гораздо чаще умыты, доняли и рыдали
отказники там же, купания ассенизатора старанье,
выше голову, хлебать , взахлёб, хлеба глоток, жидок
пиво без на ветер ес, пускайся, лови рыбу, где хочешь,
улыбайся, смейся, над всеми, ленно и ночно, нарочно,
не специально, давит нервы рвутся лажа, вьются,
сердце цело, нище духом...

888
Прислушайтесь к себе,пока не поздно
Звучит в душе у каждого набат
Родные Лота:”-Это не серьёзно!”
Про Библию Священную кричат...

Но в каждом слове плачет доля правды
Бог утерает слёзы всех икон...
И вслед за Лотом почему-то задом
Мы из Садома ко Кресту идём...

Над миром светят нимбами Святые
Предупреждая лотовых детей...
Не превращайся в столб, моя Россия
Ведь ты основа для планеты всей.

888

На рассвете меня поднял
Колокольный презывный...

Пробираясь вдоль забора, исполя, где рожь,
До макушки утром мокнет, наша молодежь.
Юбки, брюки к телу липнут, холодно, и что ж?
Ввечеру обратным курсом, слышится галдеж.

Если кто-то, для кого-то, средь снопов милей,
Что же, дело молодое, может им видней.
Блузки и штаны просохнут, но, на много дней,
Он запомнится любимой, помнит он о ней.

Не поймаешь пулю
Летящую из ствола.
Не вернёшь обратно
Сказанные слова.

Не напишешь музыку
Используя восемь нот.
Не откусишь палец,
Если беззубый рот.

Не узнать до срока,
Кто враг тебе, а кто друг.
Не видать свободы,
Если забор вокруг.

Не найти себя,
Развалившися на диване.
И не стать счастливым
Фигу держа в кармане.

Забытые миры припомнив,
Я вам историю скажу,
И сказку эту в новый облик
Сейчас для всех преображу.
Там были тысячи порталов,
От рек и гор до тронных залов,
Ведь сотни маленьких миров,
Своих владений и домов
Уж с давних пор образовались;
В них тоже жили существа.
Портала связывало два
Между собой – перемещались,
Даруя дружбу и любовь,
Да гостю рады были вновь.

II
Однажды в мире Аваларе
Профессор взял зелёный шар.
Его настроил на портале
И всех своих друзей собрал.
Сокрыта...

ШОКОЛАДНЫЙ КОРОЛЬ

За горами, за лесами, за чудесными долами
Шоколадная страна берег моря заняла.
Из отборных шоколадин
Там дворец построен ладный.

И Великий Шоколад
Там на троне править рад!

У него Премьер-министр
Трюфель, преданный артист.
Первым он всегда с утра
На ковре у короля.

Задаёт король вопрос:
- Как стране моей спалось?
Тот всегда ответить рад:
- Сладко! О, Великий Шоколад!

Из большого сундука
Доставал король тогда
Шоколадку для льстеца.
Вмиг её Премьер...

Ночь –
это ли не раскаяние,
это ль не грехопадение?
Ночь –
оказаться в той же утробе,
откуда был вырван временем
и втиснут в пространство крика.
Ночь –
слышать, как воют
столетние хвои,
словно ангелы отрекаются
от влюблённых,
от этих
бледных звёзд
в лавандовом воздухе.
Ночь –
видеть судьбу,
чьи глаза – сухие репьи,
но чьи слёзы – белое золото.
Ночь –
инкогнито,
уснуть под забором заката,
стократно
забыв значения слов
под наркозом осенней листвы.

Голод оттачивает обоняние.
Септаккорды весенней воды
импровизируют
с нервами, сексом и алкоголем,
в сотнях редакциях сердца.
Больше, больше заборов,
чтобы пройти насквозь!

Красиво, но бесполезно,
примеряя смертельную дозу
перед кривым зеркалом,
кто-то громко тоскует
о карьере великого странника.

Стихи, для чтения про себя,
как последнее детство,
возвращаются
к, заслушанному до дыр,
берегу моря.
Опускаясь на дно,
между водорослей проводов и тел,
последнее слово...