Забор

Смородина, смородина,
Что у забора выросла-
То не чужая родина
Без чувства и без вымысла.
Будь черная, иль красная,
Но все равно прекрасная
И вкус твой в детство ясное
Уносит не напрасно нас.

Пёс Батон забился в будке,
Страшновато одному.
Охранять вас? Нет уж, дудки!
Тут бы выжить самому.

Ночью всюду бродят воры
И преступный элемент.
Выжидают под забором
Самый выгодный момент,

Как бы где подкрасться близко,
Как бы в будку тайно влезть,
Как бы суп сожрать из миски
И мосол украдкой съесть.

Пёс Батон – овчар кавказский -
Не больной, не инвалид,
Чутко бдит в железной каске
И тихонечко скулит.

Лишь под утро, еле-еле
Он заснул без задних ног.
Ну а что вы тут...

Жила-была коровка.
Смешная такая.
Любила она морковку
И быстро подрастала.
А маленькая козочка
Жуёт всегда капустку.,
Чтоб маленькие ноженьки бегали в припрыжку.
И рыженький котёнок
Сметаны миску съел.
Подставил солнцу спинку
И сразу подобрел.
Тут курочка кудахчет.
Яичко нам снесла.
Она его не прячет,
Матюшке принесла.
На заборе сидела ворона.
Проглотив творога три вагона,
Вдруг взмахнув сильно крылья, взлетела,
Высоко-высоко полетела.
Ну а пчёлки жужжат ведь не зря...

«Ах, московский январь! Молодая и свежая силища!
Что сейчас я увижу? Лошадку? Фонарь без огня?
Или галка вспорхнёт, как герой Николая Васильича –
в голубом сюртуке с рукавами чернее угля?

Или скрипнут над Яузой мостики, веком прогнутые,
иль Кропоткинский дворник развесит на ветре латынь,
и качнутся заборы, как трости, в сугробы воткнутые
с набалдашником каждая – медным, зелёным, златым.

Я в руках не сберёг ни одну из твоих белых ящериц.
Я от ветра пьянел. и командовал мною, как мог...

Душа бредет одна в ночи.
Густой, белесый дымный цвет.
Мерцаньем, таящей свечи,
Во тьме, разбрызгивает свет.

По узким улкам, меж домов,
Высоких стен и острых крыш,
Заборов каменных, садов,
И мимо старых темных ниш.

Обходит здания, мосты,
По площадям бредет с тоской,
Среди колонн, аллей пустых
И не найдет себе покой.

А утром белый край земли,
Туман вбирает снова тень,
И солнце алое вдали
Взойдет, отмаливая день…

Королевство подлости и хамства,
Где царят наместники земли,
Где давно забыли слово братство,
Мир в котором мы с тобой одни.
Армия зовется это дело,
Здесь закон для всех всегда един,
Хоть умнее всех на этом свете,
Прав ведь будет все равно наш командир.
Здесь свои особые порядки,
Статус свой придя скорей забудь.
Здесь играешь ты все время в прятки.
Не попался,значит не отъе...т.
Здесь решает все твердыня Божья,
Слово то несет в себе устав,
Если ты решил поймать веселья,
То...

Полночь на планете
Высятся домищи
Спят в домищах люди
В смраде и срамище
Стынут на морозе
У собак мозги
Выйти не пытайся
Просто сядь и жди
Полночь притаилась
Дышит в подворотнях
Мягко просочилась
На разбитых сходнях
По подъездам ползает
Подобрав отставших
Отравляя ужасом
Спящих и уставших
Мерзло удивляется
Цепкости-живучести
Серости затравленной
Страшной в своей кучности
В эти миллионы окон
Тысячи дверей
Полночь смотрит исступленно
Мертвостью своей
Воет ветер ненасытный...

Европа, Европа, как медленно в трауре юном
Огромные флаги твои развеваются в воздухе лунном.
Безногие люди, смеясь, говорят про войну,
А в парке ученый готовит снаряд на луну.

Высокие здания яркие флаги подняли.
Удастся ли опыт? На башне мечтают часы.
А в море закатном огромными летними днями
Уходит корабль в конце дымовой полосы.

А дождик осенний летит на асфальт лиловатый.
Звенит синема, и подросток билет покупает.
А в небе дождливом таинственный гений крылатый
В верху...

Неважно, что редкие строки,
Зато на душе благодать,
Стихи они тоже жестоки,
Не просто их сочинять.

Они не даются без боли,
Они порождение зла,
Когда на терновом заборе
Висит полуночная мгла…

Давно -ли, давно -ли давно -ли
Ты маленькой дочкой была…
Без слёз, без обиды и боли
Ты в городе тихом жила…

А ныне бежишь в марафоне,
Как загнанный зверь ты в силки…
И стиснуты зубы в стоне
Звериной глубокой тоски…

А где-то рассветы и звёзды
По-прежнему нежно-свежи…
Тебе уже видимо...

Поэзия – великая держава.
Она легла на много вёрст и лет,
Строга, невозмутима, величава,
Распространяя свой спокойный свет.
В ней есть большие, малые строенья,
Заборы лжи и рощи доброты,
И честные нехитрые растенья,
И синие отравные цветы.
И чем подняться выше, тем предметней
Плоды её великого труда –
Над мелкой суетливостью предместий
Стоящие сурово города.
Вот Лермонтов под бледными звездами
Темнеет в стуках капель и подков
Трагическими очерками зданий,
Иронией молчащих тупиков...