Заблудший рубайат

Воздух потерял свою прозрачность
И стал мутным.
От чего спустилась пелена на мир?
Лишь лучи сквозь муть слегка проходят.
От того, что лишь туман
Окутал мир, как тонкою стеной
Своей сплошной завесой.
Сухой туман накрыл наш город
Из-за дыма, копоти и пыли все во мгле
Тумана злого.
Уйдет весь дым, осядет копоть, пыль дождь прибьет.
И снизу от земли вставая, поднимется
Незримой белой пеленой туман,
Слегка лучами солнца лишь играя.
Вечером же охлаждая почву и траву,
Холодея...

И театра возвышенный храм,
Белый свет и молчащий орган.
Белый остров, что служит Первым богам,
Светлый корабль, подошедший к иным берегам.

Голоса рана принимает из Космоса первой волну.
И духовный порыв, сверхъусилие,
Неземной красоты надрыв.
И подземная сердца мощь
Оголенным проводом Духа бьет.

Так, Играй, если кончилась кровь,
а то Там, сочтут за побег!
Приноси же жертву Богам,
Ибо ты – только часть Того,
Что осталося наверху.

Ты вступила сознательно в эту Игру...

Научите меня верить в Бога,
И молитвы читать по ночам.
Покажите мне к храму дорогу,
и поставьте к святым образам.

Покажите мне, как в Бога верить,
Не прося себе блага взамен.
И поверить - есть чистые двери,
И дорога в страну перемен.

Верить надо мне в силу молитвы,
Глядя в светлые лица икон,
Чтобы с запахом воска и мирты,
Мне открылся бы Божий закон.

Чтоб под шёпот молитвы зовущей,
Видя свет от церковной свечи,
Что-то стало бы чище и лучше
Для уставшей, заблудшей души.

Я, вдали заслуженно забытый,
Позабывшим вам меня, пою.
Мне назад, пути судьбой закрыты,
Должен здесь, дожить я жизнь мою.

Не кляну я, жизни своей долю,
Счастья я, своё в ней отыскал.
И пройду, путь свой по жизни полю,
Приняв всё, что Бог мне в ней послал.

Бог меня, заблудшего жалея,
Подарил мне свет Любви и стих.
Буду жить, пока дышать умею,
Не деля, всех на своих-чужих.

На ненужных-нужных, на плохих-хороших,
Не деля, я не приемлю злых.
Я живу, стремясь не дать возможность...

Вы женщина - холодная зима.

Такое себе горе от ума.

Связали Вас духовные каноны,

За тридцать Вам, а вы в душе сама.

Вы женщина таящая вулкан,

Попавшая, в свой собственный капкан,

Боитесь жить так, как душа желает

А так, недолго сесть и на стакан.

Вы женщина заблудшая в себе,

Я от души пишу... не по злобе,

Так хочется увидеть Вас счастливой,

Дай Бог Вам изменения в судьбе.

ОЛЕГ ГАВРИЛЮК

Где ты?

Мне вчера дождь нашептал о хорошем.

Послушай,

Мы с тобою ещё многое можем.

Встретить

Только вместе сырые рассветы…

Где ты?..



Каплей,

Я мокрой дождинкой сползла по стеклу.

Казалось,

Что только тебя одного люблю…

Слилась

В потоки холодных серых дождей…

Каплей…



Светом

Была заблудшей душе твоей в лесу,

Думала,

Что только мир я тебе принесу,

Умерла…

На самом краю твоей планеты…

Светом…
Где ты?

«Отвянь, не цепляйся, старуха,
без тени стыда, отцепись,
мне рано туда, отвяжись,
(остывшая), знаю,...ты...кто». Ни так.
Сначала. Сегодня. Спроси и ответит,...
Сбор взяток, с косой на плече, стучит
в каждый дом, и тебя вдруг приметит.
«Ты дама иль дева? - (игры перебор),
пошёл на попятную, (есть чем задобрить?)
(иль «ссуду ссудить», хороводом приметить),
авось отвлечётся, тебя и забудет, убить
ведь нельзя, (оловянный забор), осталось
одно, обмануть, объегорить, застыть пока...

Нарисованный дождь стучится в окно
Разбивая на части мое существо
Недавая в артериях крови остыть
Заставляя все вверх по течению плыть

Искусственный снег заполняет мой двор
Словно жизни моей слепой дирижер
Убивает начала всех светлых начал
Возраждая сомненье, тоску и печаль

Я живу лишь в своей имитации дня
И в заблудшей душе умирает весна
Ей на смену осенний приходит черед
Но когда то и эта осень умрет

Что же будет потом, где найти мне ответ?
Придуманный май, поддельный...

В далеке далёком, на холме высоком
Укрываемый мраком туманным
Стоял замок тоскливый и звался Безымянным
Как тень призрака высясь над долиною тихой.
И его огибая словно лента голубая
Голубыми водами река протекала
И впадая в морскую пучину, свой бег замедляла.
А река та спокойно, не взирая на волны
Несёт свои тихие воды, как подношение морю.
Тучи тот замок всегда обступают,
Ни с моря ни с суши ни раз не видали,
Чтоб в замке том жизнь шевельнулась хоть раз,
И страшно тёмному люду...

Уже это было,
в истории было!
Под ядерным взрывом
лежала могила,
истекшего ужасом,
города страха —
орудие смерти,
кровавая плаха…
Так было в эпохах
и ближних столетьях!
Наш мир в один миг
зависал в междометьях…
Ни стона, ни голоса,
ни начала…
И только, сжимаясь,
Природа молчала…
И, вдруг, выдавала,
что некогда было:
здесь город стоял
перед ядерным взрывом…
Подобное было,
в истории было!
Земля в вихре с Небом
сливалась в могилу.
И всё вымерзало...