Заблудившийся в пустыне путник

Безмолвна, пустынна, прекрасна...
И только одно Мне неясно,
КУДА?.. - мне идти.

Стихли огненные стихии
Глас вопиющего в пустыне
Прозвучал надрывно и угас…

- Чего тебе надобно – сыне?
Отозвалось в вышине
- Не знаю Отче
Но отчего
Очень плохо мне

Знаю, чувствую, но не понимаю
И от этого разрываюсь и страдаю
И от этого бессмысля
Очень плохо мне

Поднялись огненные стихии
Закружили горячий песок
А в вышине ветер синий
«Ты еще не проснулся сынок»

И как прежде
Поет ветер синий
Поет песню мне

«Нет ответа - там
Есть ответ в тебе!»

Ну, спасибо...

Призрачный воин шел по пустыне,
Слезы и горе,море и стены
Вера в себя, дверь навсегда
Ключники ждут и надеются.

Воин идет исступленно,
верой и жаждой гоним.
Витязи смеют прорваться.
Жизнью рискуя добраться.

Воин прошел всю дорогу.
Почесть и слава не нужны,
знаки внимания тоже.
Воин исполнил свой долг....

Не отогреться у костров пустыни,
Что погасила странников шаги.
Предательство беспамятства. Отныне
Сквозь забытье не разглядеть ни зги.

Наваливают душные потемки.
Отринувшим величие трудов
Ненужным хламом кажутся обломки
Хранящих память древних городов.

Изгрызанные временем останки,
Присыпанные мраком имена -
Невзрачны, как алмазы без огранки...
Застывшая рыдает тишина.

Джаз пустынь
свинг горных кряжей
соул солнца
регги пляжей
рок ущелий
диско рек
пляшет
пляшет
человек
под мелодии природы
кончен век
промчались годы
пляшет
пляшет
человек
позабыв
прогресс и город
позабыв
про стресс и холод
пляшет
пляшет
человек
танец счастья и свободы
танец
солнца
гор
и рек
пляшет
пляшет
человек.

Я в жаркой пустыне,
Ни капли воды.
Иду я отныне,
Кругом лишь пески.
Увижу оазис,
Спасенья ища.
К нему побегу я,
Как никогда.
Но он растворился,
Исчез без следа.
И снова иду я
Один, как всегда.

Я видел желтую чешую пустыни,
раскаленную добела.

Следы змей, ведущих
к четверке людей,
что сидели напротив друг друга,
склонившись над солнечной дюной,
поющими
про горячую винную страсть
высушенных небес.

Там была женщина,
что кружилась танцем невесты,
обрученная жаром песка.

Когда издалека
вышла тень,
тень воина,
день клонился
к закату,
и грустью полной
луны
погребал в ущелье ночном
горящие голоса,
поющие о любви
и братстве таинственных муз.

Над пустыней двадцатого века
Волчий вой - то душа человека!

Санитары вперяются в муть:
«Озверела, едри её суть!»
Холка дыбом! Сама - за флажки,
И чужой не жалеет башки!

Глас в пустыне... В ответ ни звука.
И бредёт одинок человече...
Независимость ценная штука,
Но платить за неё уже нечем.

Зачатый в утробе неведения, выношенный на руках самообмана,
в заблуждении, черпающий оправдание собственной жизни,
и согревающий эфемерную мысль мнимого превосходства,
лилия грудничковой мудрости, уже полная самолюбования,
стыдливо пробивающаяся сквозь мутную воду царственной лжи,
твоя истина, хранящая девственность от посторонних глаз это –

философ, боготворящий стены родного храма,
поэт, снимающий шляпу перед выпивкой, женщинами,
втягивающий в прокуренные лёгкие
бездомный...