Заблестят иконки

Мой лучший друг живет в углу экрана,
Зеленый, восемь лепестков,
Мой маленький шпион, он не ложится рано,
Ему сегодня тоже не до снов.

Мы ждем вдвоем минутами, часами,
Заветное "тук-тук"- она пришла,
И вот в груди заколотилось голосами,
Вам интересно кто это?.. Mоя весна!

Мы пообщаемся немного, посмеемся
Иконками друг другу от души,
быть может, только к часу разойдемся,
А я в который раз не поспешил.

Сказать, что вовсе не случайно
На пальцев кончиках ее моя судьба,
Что я...

Когда закатится светило за горизонт моих желаний,
Когда в камине раскалённом осколки лета заблестят,
Разглажу складки подсознанья и утону, как в океане,
Безумно нежный и влюблённый, тону в тебе, тонуть я рад.

Печальные глаза, в них памяти слеза,
В них светится Любовь и теплится Надежда,
Печальные глаза окутала слеза –
Глядят на мир с тоской, но все же очень нежно.
Печальные глаза посмотрят в небеса
Напьются с высоты чарующего света,
И заблестит во тьме упавшая слеза
Душе напомнит миг волнующего лета.
Напомнит все слова и милые черты,
Напомнит миг любви и теплые надежды,
А в памяти шальной воскреснут все мечты –
Печальные глаза засветятся в надежде.
От блеска этих глаз растает снег зимой...

Во мне ты не нашла тех чувств святых,
Но где-то они есть, я точно знаю.
Я бью себя стилетом да под дых…
О, как же сильно по тебе скучаю!

Я сам был виноват в своей беде –
Ведь ты в моей душе любовь искала,
А я не доверял её тебе…
Ушла внезапно, слова не сказала…

Надежда умирала второпях,
Холодный пот чертил на мне картину,
Сжимал стальное сердце жидкий страх,
В паху мурашки… да струёй на спину.

Как загнанный охотниками зверь –
Отбившийся от стаи – сам в ответе,
Кричал тебе...

Смешная и смышленая девчонка,
Ты забрала луч света, что со мной был рядом
И как стоит на столике иконка,
Я всем богам молилась, лишь бы жить не с адом.
Люби его как я, не уступая
И подари ему все то, что не смогла дать я,
И покажи ему из сотканного рая,
Все то, что я губила не даря.
Скажи ему все то, что я наверно не сказала,
Смотри так нежно на него, как хочеться желать,
И подари ему закат, который с ним увидеть я мечтала,
Позволь ему с тобою быть, слезой немой ласкать.
И береги его...

Этот странный настрой на сентябрьскую осень,
Ну, и что, пусть дожди, пусть волнуют меня,
Мы у Бога с тобой Бабье лето попросим,
Не судьба, вот дела, может, хмуришься зря.
День начнётся с дождей, а к полудню оттает,
И на солнце просохнут все слёзы твои,
Заблестит позолота берёз, как святая,
Я прошу об одном – не грусти, не грусти!

Богородице.

Божья матерь, пресвятая Дева! Что же ты две тысячи лет делала,
С неба, взирая на скорби людские, нас утешала и с нами скорбела?
Или внимала, как души мирские тянут занудливо: – Ave Maria?
Каются в смертных грехах, чуть дыша, зная, что вскоре опять согрешат.
Было ли время, когда ты смеялась, сыну тепло и светло улыбалась?
Вечный твой образ печалью прекрасен не потому ли, что подвиг напрасен?
Не потому ли, что с Роком не споря, матери сохнут и чахнут от горя,
На крест, ссылая...

За окном похолодало, снег пошёл кругом бело…
Нет тебя со мной родная, как же это тяжело…
Засыпать и просыпаться одному мне без тебя,
Что ты чувствуешь, не знаю, знаю, что люблю тебя,

Дни идут, недели мчатся, для других не для меня,
Для меня всё как застыло, в ожидании тебя,
Ты прейдёшь, и всё проснётся, засияет, заблестит,
И душа моя как птица, снова в небо полетит…

Так сижу я в ожиданьи, что меня ты навестишь…
И к замку моей темницы, ключик счастья сотворишь…
Быть хочу я лишь с...

Когда-нибудь наши пути разминутся,
Когда-нибудь мы потеряем друг друга.
И всё же идем мы с тобой по спирали,
Хоть все говорят, что мы ходим по кругу.
Пусть я не была твоей первой любовью,
Да лаже любовью назвать это сложно.
Мне помнится кто-то ласкающим словом
Внушил, будто чувство такое возможно…
Я знаю, что также не буду последней.
Последней, какой ты так сладко злословишь, -
Я буду далёкой, простой, буду средней,
Я буду такой, какой ты меня вспомнишь.
Ты вспомнишь меня, когда...

Меня часто сжигали на священных кострах:
Кости, с хрустом, ломали, проклинали мой прах,
И, на плаху, к полудню, волокли из темницы,
Рвали в клочья одежду … и смеялись девицы.

Но, как прежде, бреду я по булыжной дороге,
Очень больно… в крови обнажённые ноги,
Век за веком мелькают тюрьмы и гильотины,
Лагеря завершают первозданность картины.

Знаю, что остановят незнакомые люди,
Прочитают вердикт свой суровые судьи,
И, конечно, повесят, или к стенке поставят,
А затем...