За жену

Помянем,дорогой товарищ,
Все уж седые мудрецы-
Мир,от которого питались,
Где шёл сухач под огурцы!

Там девка,разбитная Зоя,
Какую Вовка,наш сосед,
Употреблял обычно стоя-
Раз возомнила о себе!

Хотя и не была красивой,
Лишь розовела от вина-
С чего она заголосила-
Не нажирайся до пьяна!

А он,слоняясь по газону,
Устои матом колебал
И,по всемирному закону-
Безостановочно блевал...

Ночную сцену завершая-
Кошачий разминался хор...
Но вдруг,героя освещая-
По небу чиркнул...

Ты - как икона для меня,
Как фимиам - душе моей!
Ты, рифмой ловко осеня,
На сердце пролила елей!

Елена, чудным строем строк,
ты вдохновенье даришь мне...
Ты для меня... Нет, ты не Бог,
но Музой можешь быть вполне!

Как Пушкин женщин воспевал
и дифирамбы возносил,
тебе, мой светлый идеал,
сложу свой стих в порыве сил.

Как Маяковский Лиле Брик,
иль, например, как Гумилёв
писал для Анички*, я стих
писать тебе - ВСЕГДА ГОТОВ!

Мне дорог твой подарок-класс!
Мне свят волшебный...

Лёг дружок на мокрый луг, да лежит,
и винтовка – подле него.
А над ним – соловьишка дрожит,
да свистит – в три дупеля колдовство.

Эй, дружок мой подымайся, вставай,
нам в поход назавтра снова идти,
а над ним живой трепещется май,
солнце белое зовёт впереди.

Лёг дружок на мокрый луг, да не встать,
пуля - в сердце, поцелуй – да – насквозь,
а под ним земля дымит, благодать,
и росой блестит примятая ость.

Подрублю ость – закопаю тебя,
а в поход один назавтра пойду,
а за шиворот...

Есть много разных праздников, но этот
Особенный, с печалью и слезою...
В нем радость от салютов над планетой
И плачь по тем, кто не пришел из боя.
Мы чествуем цветами ветеранов,
И в сотый раз спасибо говорим.
Давно уже зарубцевались раны,
Но сердце ноет и душа горит.
Их с каждым годом меньше...Много лет
Прошло стех пор, как кончилась война.
А Федосей Сафронович, мой дед,
Исход войны так никогда и не узнал...
Оставив дом, жену, троих детей,
Дед уходил на фронт их защищать.
Погиб...

Все побежали – и я побежал…
- Что ж, искупи вину.
НКВД-шник в затылок дышал,
взглядом измерив, словно рожал,
гладил планшет, как жену.

Только – вперёд, товарищ орёт,
знамо – что только вперёд.
Дышит в затылки нам пулемёт,
трусов обратно ждёт.

Нам огрызнулась росчерком щель,
Елабугинская гора –
- ох, велика,
товарищ – поверь,
но мы орали – ура! –

НКВД-шник строго смотрел,
доволен был капитан,
пуля – так пуля, плен – так плен,
приказ запредельный дан.

Товарищ, поверь...

...Уносил народ семитский
Своё тесто, дабы с ним
В путь отправиться неблизкий
Со словами: Там съедим.

И пока не вскисло тесто,
В узел связаны квашни,
И на плечи - в своё место
По наитию пошли…

Всех без компаса поспешно
Моисей в путь снарядил,
Тем путём небезуспешно
Сорок лет потом водил.

Благодать в очах Египта
Для своих Израильтян
Бог припас – в ответ бандиты
Обобрали Египтян.

Дружно тронулись с надеждой,
Понесли своё добро -
Тесто связано в одежды,
По карманам...

Моя мечта взяла тайм-аут
на неопределённый срок –
как шило в спину, как нокаут,
как неожиданный швырок.

Тогда какого чёрта было
мозги мне пудрить миражом?

Ведь столько лет меня манила
воздушных замков муляжом.

Теперь представьте мою радость
паденья с этой с высоты!
Кто ожидал такую гадость
от нежной трепетной мечты?

А как плела! –
«Поверь, ты можешь!..»
«Лови удачу, не зевай!..»
«Все побежали - и ты тоже!..»
«Давай-давай!.. Давай-давай!..»
«У всех – уже, а чем ты...

И вновь сентябрь настаёт
И Горонви опять
В сражении с братом идёт
Свою власть отстоять.
И, проигравший битву Луг,
Спокойно говорит:
«Лишь об одном тебя прошу:
Бригитту береги.
Она зимой родить должна
И помощь ей твоя
Сейчас, как никогда, нужна.
А там вернусь и я»
И Горонви кивнул в ответ:
«Конечно, присмотрю.
Роднее вас у меня нет.
А я своих храню»
И Луг ушёл, оставив трон
На брата своего.
Слово для Горонви – закон.
И он сдержал его.
Вернувшись, Луг увидит...

Тёплое небо. Тепло голубых облаков.
Ости стерней. Из соломы колючей постель.
Чибиса звонкий, призывный, пронзительный зов.
И почечуйника семечек острых метель.

Степь растянулась, уходит за горизонт.
День растянулся и катится катышем вдаль.
Сусликов бойких шуршит близ меня хоровод.
Солнце печёт, и засохла, как корка, печаль.

Стукни. Рассыпется корка. Руками взмахнёшь.
Тотчас легко пролетит, промелькнёт стрекоза.
Небо глотками неспешными тянучи пьёшь.
В небо широкое смотрят из...

-Орфей – остановила Персефона,
Собравшегося уходить певца
–Помни: не оборачивайся. Просто
Иди вперёд. Как будто ты гуляешь.
И будь уверен: Эвридика вслед
Идёт неслышным шагом за тобою.
А если обернёшься ты, тогда
Свою жену навеки потеряешь.
И вновь увидишь после своей смерти.
Решай, что лучше для тебя, Орфей.
А впрочем – я тебя предупредила
И всё теперь зависит от тебя
Я всё сказала. А теперь – иди.
Тебе нельзя здесь находиться долго
Сказав так, Персефона отвернулась...