За уши

Не спеши осуждать, для начала хотя бы послушай.
Ведь последнее слово дают даже в зале суда.
Пусть потерпят ещё, мой рассказ прожужённые уши,
Очернить и распять ты сумеешь меня без труда.
В этом мире большом, есть души микромир в моём теле.
Он давно был рождён, но ни кем до сих пор не открыт.
Никого не волнует мелодия нежной свирели,
Разъедает всем чувства, как ржавчина мелочный быт.
Я закрылся от всех, обсадился лесами молчанья,
И на службу к себе недоверие стражником взял.
Потому, что...

Какой это бой!
Дикая лихость!
Мы не умрём, не умрём,
А враг захлебнётся кровью!
Веет смертельной сыростью
Над нашим пулемётным огнём
И стелется прахом на головы!
Запах земли и пороха,
Безразличен солнечный свет...
Взрывы... и листьев ворохи,
Как салюты в честь побед!

К а п и т а н Б е л и к о в

Нужно давить их крепче,
Нужно их жать к горам!
Нужно стрелять в их плечи
Нагрузившиеся Кораном!
Им не укрыться в ущельях,
Не спрятаться за частоколами.
Мы российской суровой метелью...

Таю, таю, я, - я в твоих ладонях ,
Таю, таю, таю, я - я уже в агонии -
Без тебя мне жизнь моя,- ох , напрасная ,
Мне нужна любовь твоя - ты опасная …


Сиянье губ , как лепестки у розы


Сиянье губ , как лепестки у розы ,
Меня манили к тайне каждый раз ,
В глазах твоих как бриллианты - слёзы
Готовы были хлынуть в этот час …

А я молчал , была ты недоступна ,
Была ты неприступна как скала ,
И связь моя нам кажется преступна ,
Она как роза дикая цвела …


Благославленна...

Прилетела муха
С сизо-синим брюхом.
«Поживиться чем бы?
Поболтать мне с кем бы?»

Уши всем щекочет.
Тоненько хохочет:
«Просыпайтесь, сони!
Кто меня догонит?

Отложите книжки,
Милые детишки!
Нет давно уж стужи.
Дождь стучит по лужам.

Ветерок летучий.
Гонит дальше тучи.
Вот уже и солнце
Смотрит вам в оконце.

Поднимайтесь, детки!
Где у вас конфетки?»
Улетела муха.
А звенит всё в ухе.

Ты – душа, а тело – дом
И живешь ты долго в нем,
Через чувства, что при теле
Ты всегда, мой друг, при деле.
Ты из глаз на мир взираешь
И предметы различаешь,
Уши – слышать помогают,
Речь из звуков выделяют,
Через рот ты говоришь,
Носом – запах различишь,
Кожей – мир сей ощущаешь,
Потому – ты много знаешь.
Удивительна планета,
Много музыки в ней, света,
Много красок и зверей
Ты постиг из тех дверей.
Но когда, мой друг, играешь,
Ты об этом забываешь
И телесные врата
Принимаешь...

Н
Расправляйте чудо – крылья
Все, кто любит сказки – были.
Полетим за облаками,
В страны, где звучат там – тамы.
Или спустимся в саванны,
Там, где солнечные ванны
Принимают антилопы,
И слоны бегут галопом.
Нас увидев, затрубят.
Мы погладим всех слонят.
Бантик каждому привяжем,
Наши сказки им расскажем.
Пригласим на Новый год.
И назад, домой. В полёт?!


А
Увлекать в полёт могли
Сказкой, музыкой и словом
Мы бы радостно любого
С уголков всея Земли!
Мы летаем и поём,
Любим в...

Бегемоты в детстве – легче пёрышка:
не помнётся даже лепесток.
Ни беды не ведают, ни горюшка –
скок-поскок, с кувшинки на листок.

И мелькают только кочки смуглые
под ногой – опора и упор.
У гиппопотамов пятки круглые,
если кто не знает до сих пор.

Прыгают – до раза и до случая,
когда вдруг оступится нога.
Глядь, а под ногою - топь вонючая,
липкой жижей склеенная гать.

Ничего я тут не вижу странного,
даже если ты не бегемот –
время жаждет роста постоянного...

Труд это видное творенье,
как результат и матерьял,
в трудах от тесноты желанья
желища орган отдыхал.
односторонние явленье,
жена как плод нравоученья
а кто кого сдесь истязал?
конечно ужен "вечно" нужен,
верней на протяженье дней,
покуда здесь чему то служим.
отчеты обводя недель.
По телевизору рыгают,
"Я" это тоже что (и синь)?
когда колено приклоняют.
И тех кто за теперь гоняют!
В меня разряды посылают,
за правду! подло донимают,
Политика борьбы вселенной,
со всеми кто здесь...

Вечером, ночью, днем и с утра
благодарю, что не умер вчера.

Пулей противника сбита свеча.
Благодарю за священность обряда.
Враг по плечу - долгожданнее брата,
благодарю, что не умер вчера.

Благодарю, что не умер вчера
сад мой и домик со старой терраской,
был бы вчерашний, позавчерашний,
а поутру зацвела мушмула!

И никогда б в мою жизнь не вошла
ты, что зовешься греховною силой -
чисто, как будто грехи отпустила,
дом застелила - да это ж волжба!

Я б не узнал, как ты утром...

Исполать вам, судари! Исполать, сударушки!
Я всего и дела-то – подпираю тын.
У плетня криничного притулюсь на краешке,
наплету с три короба, с копы на алтын.

Не ахти покошены выпасы гумённые,
травостоя щирого рясная ботва.
Буераки волглые, ерики зелёные –
ай-да, присно памяти, одолень-трава.

Видимо-невидимо небо позалунилось,
и впотьмах попрятался ражий первоцвет.
Реченька коложная благостно сострунилась,
потекла на-посолонь, на святой рассвет.

Виднокрай заярился, небо...