За око околицу

В цепях тяжёлых умных слов
Томится правда в заточенье.
Не скинуть ей самой оков,
И в клетке строчек жить в забвенье,
В темнице текста быть рабой,
Пока не явится герой
И логики замки долой
Не скинет, пусть лишь, на мгновенье.

И пред душой, смыв слухов грязь
Без маски домыслов и сплетен
Предстанет правда и смирясь
Душа поймет, как лжив и бледен
При описании язык,
Как разум мал, а мир велик
И даже текст мудрейших книг
В сравненье с правдой тускл и беден.

Однажды сказал Робеспьеру Марат:
-Мы руки в крови замарали,
Француза француз убивает, как брат,
В пылу якобинской морали.

-Ты знаешь, Марат,- Робеспьер говорит, -
Мы просто как малые дети,
В России такое еще предстоит,
Что нашу мораль не заметят.

В России повсюду полно голытьбы,
И публика кормится плохо.
Подайте ослепшему в ходе борьбы
С троцкистско-зиновьевским блоком.

Однажды у Троцкого сперли пенсне,
И Лева писать разучился,
И Сталин стал главный писатель в стране,
И этим...

Дождь за окном,
Постоянно, всегда,
Кроме оков
На стене провода.

Жизнь за стеклом,
За решеткой во мраке,
Десять с колом
В тюремном бараке.

А все начиналось
Не здесь, не сейчас,
Им все казалось -
Настал звездный час.

Что ж "веселились",
Людей избивали,
В кражи зашились,
"Блядей" всех топтали.

Весело было,
Ведь молодость все ж,
Теперь все застыло,
Теперь ты никто.

Дождь за решеткой,
И воля, и жизнь,
Пошел малолеткой,
Теперь вот держись.

Теперь все не так,
Теперь...

Хоть бьётся в цепях ледяных волна,
Капелью хрустальной звенит весна.
И в воздухе блюз «След забытой слезы»
Разлит. «Милый друг танцевать пригласи».

Любовной истомой звучит бекар.
В груди разгорается чувств пожар.
Весь мир поместился в глубинах зрачков
Твоих. «Милый друг, я лишилась оков».

Что сделали руки твои со мной,
И пульс, в резонансе с моей судьбой.
Снежинки с капелью - хмельное вино.
Для нас. «Милый друг, распахни мне окно».

И пусть хоть завтра волна вместо льда.
Но...

Трудно быть богом…
С серым январским небом – на пошлое «ты»,
Собственными руками ломать историю,
Лишать единственной веры, надежды, мечты,
А за божественными застольями
Хвалиться всевидящим оком.

Трудно быть богом…
Держать на плечах Вселенную, будто атлант,
Взглядом менять орбиты метеоритов
И вот уже тысячи лет с молчаливостью Анд
Давится кровью убитых,
Словно вишнёвым соком.

Трудно быть богом…
Глаза Ледовитого океана,
Как зеркало, виноваты,
Пока по страницам чужого романа...

Влез Иван - царевич в царскую темницу,
Чтоб украсть из клетки золотую птицу.
Только приглянулась клетка золотая,
И её схватил он, про опасность зная.
«ты хватай не клетку, - птицу золотую» -
Волк ему твердил все, да видать впустую.
Поднялся шум – грохот, прибежали слуги,
Потащили вора да под белы руки.
Царь как глянул оком с высоты на вора,
И сказал сердито, не спуская взора:
«Знаю, не достанешь лошадь и девицу,
А бери ты клетку, вместе с клеткой птицу,
И беги по полю дальше во все...

Городская суета….
Беспредельный гул машин
Режет воздух грудой шин,
Исчезая в никуда.

Море звуков переплет,
Взбитое в упругий сыр,
Наполняет сущий мир,
Заглушая птиц полет.

Убежать бы от всего,
В тишь лесную, рай цветов,
Душу вырвать из оков,
Жаль, что это не легко.

Добро суровым быть должно,
Чтобы летела шерсть клоками
Со всех, кто лезет на добро.
Добро – не жалость и не слабость,
Добром дробят замки оков.
Добро – не слякоть и не святость,
Не отпущение грехов.
И смысл истории – в конечном,
В добротном действии одном:
Спокойно вышибать коленом
Не уступающих добром!

Уже второй. Должно быть, ты легла.
А может быть, и у тебя такое?
Я не спешу. И молниями телеграмм
Мне незачем тебя будить и беспокоить.

Как говорят: инцидент исперчен.
Любовная лодка разбилась о быт.
С тобой мы в расчёте. И не к чему перечень
Взаимных болей, бед и обид.

Ты посмотри, какая в небе тишь!
Ночь обложила небо звёздной данью.
В такие вот часы встаёшь и говоришь
Векам, истории и мирозданию.

…любит? Не любит? Я руки ломаю
И пальцы разбрасываю, разломавши.
Так рвут...

Медоточивая царица -
Дань богам и красоте,
И заносчивая жрица –
Пламя страсти в темноте,

Ты пряма и непокорна,
Ты – властительница дум,
В одиночестве, безмолвно
Свой оттачиваешь ум.

Каждый день твои игрушки,
Беспокойные рабы,
Тебе дарят побрякушки,
Убегая от судьбы.

Ты надменно лишь хохочешь,
Обнажая блеск зубов.
О, царица, что ты хочешь,
Призывая глас богов?

Медную лелея кожу,
Ты чаруешь всех вокруг…
Твое шелковое ложе
Разделяет верный друг,

Яд, – надежная защита...