За крышами не видно облаков

Видно мысли смятые
В невесёлый час,
Грустью вы упрятали
За лазурью глаз.

Всплыл он за делами,
Что мне не подарки,
Разговор наш с вами
Накануне в парке.

Мы едва знакомы
Были до той встречи,
Вышел я из дома
И столкнул нас вечер.

И в чужие странно мне
Влезть теперь печали,
Исповедь туманную
Сами вы начали.

Среди фраз, обрывом
Молча вы курили,
А потом с надрывом
Вдруг заговорили.

"Знаете, я брошена,
Без надежды вроде,
Тропки запорошены
Десять лет в разводе.

Жизнь...

Облака свои, ты в грусть не отпускай, пусть
в радости летают и парят и грома дерзновений
не винят, в случившемся и слава Богу, что
лжи тогда не обмануть Серёгу и вёсла горя
не ударят, для поддержания пустот, «а как же
тот?» «Жорж?» тьма почернеет опечаленно,
поблекнет взгляд и кали пота, сотрут с чела
всю позолоту.

Видно звал меня твой далекий свет,
Брезжа далями сквозь декады лет.
И от сна забвенья меня ты спас
Этой новой тайною черных глаз

В них обман... обман... А в душе "Прости!"
И глаза желают с ума свести,
Но храня в душе света талисман
Вдруг, ведут, как путника сквозь туман:

Дарят мир... мир... мир... А в душе - война.
За улыбку уст высока цена:
Это - быть огнем, уходя под лед,
Мира сотворцом, а не тем, кто ждет

Внешне - зыбь песка, а внутри - скала.
Пусть мои следы буря замела...

Облака слились,
Небо без просвета,
Люди разошлись -
Для дождя примета.

Росчерком пера,
Прочерком сознания
Выпита до дна
Совесть мироздания.

В коромысле дня,
Окатив водой,
Встретила меня
Радуга дугой.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2013-2018

Видно мой потенциал,
Разума и мозга,
Недорос ещё и мал,
Для иных вопросов.

А быть может не дано?!
Не сподобился умишком?!
И мне место — жизни дно?!
А я высунулся слишком?!

И теперь, меня заметят,
Те Кто Могут Всех Сожрать?!!
Душу скушают, на свете,
Телу разрешив гулять.

Я не трус, но не герой,
Человечек — мещанин.
Я не жертвую собой,
Я послушный гражданин.

Потому на барикады,
Не пойду за идеал.
Мне уют и сытость надо,
От Того Кто Всех Сожрал...
Марковцев Ю.

Облака и тучи, постоянно мешали ему увидеть,
что-то главное и поэтому, он не понимал, на что
он смотрит, а возникающие догадки? складывал
их в кадки лжеидей, складировал, собирал, гор-
ечи горечь и не уйти прочь пока жив и не дать
лишка, в этом и была фишка, тайна любви, ков-
рижка бытия, а где твоя тайна тайн? миксер, кто
его включил? перемешал все слова сразу, прев-
ратив вышесказанное в мусор, воспоминаний,
не имеющие никакого основания, значения, за-
полнил пустоту темнеменее.

Облако в небесной вышине,
Проплывёт, накрыв мир внизу тенью.
И прохладней станет жить в ней мне,
Ветер дует мне в лицо осенний.

Просигналит громко мне машина,
Кузов жёлтый с синей полосой.
Синяя огромная кабина,
В ней водитель — он знаком со мной.

Прокричит: - «Привет! Ну как житуха?»
Я отвечу: -«Да пока живой»
-«Значит, что ты умер, врали слухи?!»
-«Нет» - смеюсь: - «Ты призрак видишь мой»

Поболтали и пути-дороги,
Развели по жизни нас опять.
У нас всех, таких знакомых много...

Облака плывут как танки,
А одно как пушка.
Не случится ль спозаранку
В небе заварушка?
Нам не страшен град и гром,
Есть у нас укрытие.
В тихом месте переждем
Небесные события.

Н.В.Невесенко

Облака над городом плывут
Словно кто-то, лепит с пластилина
Там фигурки: заяц, лошадь, слон
Можно ежика увидеть и дельфина.

Вот верблюд, а там смотри медведь
Папа, папа вот смотри лапуська
Ушки, как у зайки, нос и хвост
Только красок не хватает с кистью.

Давай, мы будем их раскрашивать шутя
Словно мы художники с тобою
Папа, папа вот смотри, я кисточку взяла
и макаю кисть в стакан с водою

Красной краской, нарисую яблоко слону
Зайке нарисуем шарик
А, лошадке гриву...

Облаками таинственно-низкими
Небо выбелено добела.
Проявляется образ единственной,
Той, что жизни милее была.

Непокорных ветров песня стылая
Заковала округу в хрусталь.
И надежда моя однокрылая
Пригласила в подруги печаль.

Припев:
Смертный грех – уныние
Нелегко разрушить.
Не пущу отныне я
Эти чары в душу.
Ни тоска-кручина,
Ни печаль-заноза
Не найдут причины
Оставаться возле.

2
Белым пеплом сожжённого прошлого
На кострах пустяковых обид
Щедро память моя запорошена,
Но...