За кадром

Час гнезда вить! Мелькают птицы,
Как кадры времени, в окне.
Вот не “за двадцать”, а “за тридцать”
Впервые скажут обо мне,
И юноша — впервые — мимо
В обнимку не со мной пройдет
И новый май непоправимо
Еще один прибавит год,
А с ним — еще одну морщину,
В прическе выцветшую нить...
Нет, для печали нет причины,
Лишь юных гнезд уже не свить

Сжимаясь до состояния пустоты,
Ступаю по дну неба.
Опустошение вносит ясность, четкость
На призрачную свободу передвижений.
Февраль латает зимние бинты
Промозглым мелом.
Какая легкость,
Господи, и с тем, какое жжение
От недосказанности.
Лица, те же лица на монотонной
Чешуе попутных кадров.
Седое солнце греет будущими винами.
Луна потягивает праздность
Сном, иллюзией полночной смерти.
И что-то ускользает тенью алой
Закатных нимбов.
Мир сдавлен, стиснут, сжат
До состоянья комнаты...

Подари мне солнца порез –
Подари мне свет ночного окна
За которым спит у камина надежда,
За которым тени играют бал
При дворе великого герцога нежности,
Великолепный бал
Двух раненных, неприкрытых сердец…

Пусть эти плавающие силуэты
Заполнят тебя отпущенным вечером,
Когда я не буду
Рядом с тобой,
Когда исчерпается время встреч,
И заплетутся кадры будней
На пути к новым встречам,
На пути к мечте в безрассудство.

Отпущу с ладоней птицу счастья
Бесконечной радужной Любви,
И сама за ней не буду рваться--
Всё само явИтся в луч зари.

Прошлое оплаченною рентой
Положу в Вселенский саквояж,
Я теперь другая кинолента,
А Любовь--Вселенский антураж.

И Любовь и Нежность стали светом
Огневым потоком по крови,
Я теперь другая кинолента,
Кадры вечным жаром из груди!

Пусть горит во мне не утихая,
Пламенея истины костёр,
Пусть одна, безликая, без стаи,
Но душой открытая в простор!

Странник ты иль...

Когда-то в Калькутте жил каскадёр,
Который снимался и как актёр.
Чем зрелищней фильм - тем он интересней
Уж если совсем говорить о том честно.
Ему предлагали хорошие роли.
И пусть даже место в кадре – второе.
Но для него подбирали всегда
Такую роль, что не забыть никогда!
Бесстрашный и ловкий, заметен был он.
Никто и не думал, что он – каскадёр.
Красавца такого нельзя не снимать
И он продолжал спокойно играть.
Безжалостно только время одно.
Оно пришло и забрало его.
И наступила в...

Ведущая:
Сегодня в Новогодний вечер
Безумна рада нашей встрече,
Я не одна пришла сегодня,
А с чудной сказкой Новогодней.
Мы начинаем представленье,
Действие первое – «Влеченье»!

Дед Мороз:
Наконец-то к вам друзья
Кое-как добрался я,
Всю дорогу вспоминал,
Что за год теперь настал?
Но для вас я буду весел
И спляшу, сколько б ни весил.
(начал плясать, а тут радикулит его стукнул)

Ведьма:
Дедушка Мороз, привет!
Что пыхтишь как драндулет?

Дед Мороз:
Ох, склероз меня замучил...

Бывает в жизни так, что прошлое отпело,
И ты его уже не требуешь назад.
Но кто-то фонари в нём зажигает смело,
Вернув прощальный стон, осенний листопад.

Зачем повтор игры красивой киноленты,
Не будет тот восторг в обыденности фраз,
Не будет той любви, тех пиковых моментов,
Что прожито уже--бывает в первый раз.

Но фонари горят, знать путь твой неизбежен
Шагнуть в огни любви, испив её до дна.
Не бойся испытать глухой тоски надежду--
Она зажгла маяк огнями фонаря.

Вскружил когда...

Красное, как кровь, вино –
это твой закат провожает меня в ночную степь.
Движения свободны и легки, словно языки огня.
Я растворяюсь ароматом трав.
Сладость мгновенья льется на сердце прохладным дождем.
Горный хрусталь взгляда ласкает твои плечи.
Образы из осколков древних святилищ
питают губы поэзией.
Принеси мне свое откровение полной чашей любви.
Мне всегда было мало средней величины,
я хочу через край умываться твоим светом,
я хочу находить тебя в каждом кадре души нежного леса.

Твоё дыхание из далей необозримых
коснулось струн скрипки в оркестре моей жизни.
Мы потеряли друг друга в толпе пилигримов,
в объятьях бездонной космической отчизны.

Века, века горит свеча, тебя ожидая.
Молчит скрипка, летаргируя сном разлуки.
Идут навстречу, мимо, рядом, жизни листая,
портреты масок, меж ними адовы муки.

Над жертвой в языках огня пляшут саламандры,
подмигивают в такт языческие боги,
бубнят шаманы свои непонятные мантры.
Цветы зеленовато-белой недотроги...

Чтобы в пути не заблудиться,
с рождения и до седин
даны нам рамки и границы
начал, концов и середин.

Какие сладостные звуки:
«Некипячёную не пить!»,
«Перед едою мойте руки!»,
и «По газону не ходить!»,
«На лестнице не разгоняться!»,
«Объезд», «Для писем и газет»,
«К дверям спиной не прислоняться!»,
«Обед», «Учёт», «Размена нет!».

А сколько их, бесцеремонных:
«Запрещено!», «Служебный вход»,
«Прохода нет для посторонних!»,
и «Не влезай, а то убьёт!»…

Нас окружают эти...