Южный

Частые ветры с запада,
Влажная,липкая лирика.
Крошкой янтарною выпады,
В блестках песчаного берега.

Есть леденящие с севера,
Волны мурашками пенятся.
Легкость небесного сервера,
Ярко-лиловая мыльница.

Вечна воды концентрация,
Жаберных форм эволюция.
Вечная истин кассация,
Вирусов пси революции.

Южная повесть порывами,
Рвет против шерсти капризами.
Черное небо с прорывами,
С радугой света репризами.

Шквала порывы отрывисты,
Духа воздушного заговор.
Свист заговоренной...

Усмехалась Зима среди снега,
На лёд каблучком становилась.
И, нахмуря мохнаты брови,
Речи грозные говорила.

-Уходи, Весна, в южные страны,
Негде тут тебе разгуляться!
Здесь хозяйкою я останусь,
Не пущу тебя, светлую, в гости.

Разрыдалась Весна капелью,
Солнцу кланялась низко в пояс:
-Ах, всесильное красно Солнце,
Рассуди ты наш спор с Зимою –
Ей ли, мне ли Землёю править?

Солнце око своё подняло,
На Весну-красну поглядело,
Разгорелось румянцем жарким,
Так, что злая Зима...

Сожгли, развеяли веру, на ветру, (прах), золу, закопа-
ли, иду, белкой в колесе, страдая, рыдая, (она), не хо-
тела умирать, родная, а кто хотел? дом полон, в пол-
он, в другую страну, та, что севернее-южнее, или ни-
же-выше, западнее-восточней, многоточие, по кар-
ману, ударить больнее, торжественней, выдавить
кровь из раны, рано, он говорил, ей, всё равно, на
краю своей могилы, которую забыли закопать и в
неё не попасть и не воспарить, воскреснув, треснув
надвое, или на три куска...

Ветер вился в облаках,
Да в березовых листках,
Да в ромашковых лугах…
Вдруг явилась радуга…
Изогнулась лодкой
Радуга – молодка,
Вытянулась радуга
В Селигер из Ладоги,
Тонкая, изящная,
Светлая, блестящая,
Близкая – далекая,
На полеты легкая,
Легкая, но сильная,
Росами обильная,
На утехи падкая,
В поцелуях сладкая…
Взволновался ветер
И надумал спеть ей:
«Крепко милую схвачу,
Над озерами взлечу,
Оседлаю дым костра,
Унесемся до утра…
Будем по небу летать,
Дыры черные латать...

Пробивается к жизни упрямый росточек,
Зелень первая радует взор.
Белорозовый взрыв абрикосовых почек
Произвел настоящий фурор.

Мой апрель заводной с темпераментом южным
К пробуждению всех тормошит.
Алыча в пеньюаре ажурном жемчужном
На пороге рассвета стоит.

С наслажденьем в навозе жучок копошится,
Умудрился всю зиму проспать.
В эту пору любому за счастье - родиться!
И обидно до слез умирать...

После зимних постылых снегов
Так хотелось немного тепла,
И под пение южных ветров
Я себе путь-дорожку сплела…

Солнце, пальмы, песок и волна –
То, что жаждала долго душа,
Все она получила сполна,
И казалось мне – жизнь хороша.

Но недолго… Проснулась тоска
От пустынных пейзажей скупых.
Где ж весна? Ведь была так близка…
Нет, не здесь… в измереньях иных,

Там, где ветер ласкает листву,
Где ковры мягко стелет трава,
Там, где я родилась и живу…
Так прими же обратно, Москва...

Летняя летаргия
в лицах лилового вечера –
это бредни тепла и полунагие тела,
подсвеченные
бурым загаром;
это ночь – вдвойне скоротечней,
а значит, вдвойне горячей, как обрывки
будущей памяти,
где прекрасное,
неосязаемо-южное –
лишь дуновенье на чьём-то лёгком запястье,
лишь тающий лёд в недопитом стакане виски.
Ни звука, пока пророчит молчанье,
случайно повисшее
между столетних хвой
в медленном воздухе…
Тсс…Падают искры воды на ладонь,
ласково плачет зелёное море;
и...

В ленивой грации уверенных движений,
Сокрыта мускул сильных злая мощь.
Он хищник, без предупреждений,
Понятно — зря его не трожь.

Он взгляд в глаза воспримет как угрозу,
И нападёт, став молнии быстрей.
Не знает жалости он, бесполезны слёзы,
Ведь хищник он — он родом из зверей.

Когда идёт он чинно к водопою,
Уходят в страхе все с его пути.
Но человек курок ружья рукою,
Нажал и зверь, не смог себя спасти.

Он хищник — и он о пощаде,
Не попросил, а грозно зарычал.
Убит — не пищи...

Платан и Пушкин на одном бульваре –
Два современника и каждый знаменит:
Одному триста лет – он равнодушен к славе,
Другой – известный всей стране пиит!

Их разделяют не века, а метры,
К ним благосклонна южная природа.
Но если их щадят морские ветры,
То не щадят экскурсоводы!

В мареве южного зноя
Персиковые сады
Розовой жаркой мечтою
Кутал цветения дым.

В буйном разгаре июля
Сказочной неги плоды
Россыпью пышной взметнули
Бархатных капель гряды.

Томно легли вдоль обочин...
Торгом доступнее, чем
Яблочный пир, между прочим.
Сласти достаточно всем.

Да ещё сколько осталось
В пышной высокой траве,
Мелким букашкам на радость...

Время в таком волшебстве
Праздником будет повсюду.
Но не чинится народ
И краснобокое чудо
Просто начинкой кладёт...