Южный Крест

О, Боже!
Зачем оставил ты меня!
Я знал конец,
но всё же…
Мне больно.
Очень.
В чём вина?
Любовь им нёс,
прощенье.
ОНИ распяты на кресте,
своих утех и тленья.
Их сердце бьётся на гвозде
из зла.
Туман коварный
глаза им выел ядом лжи.
А совесть лишь товаром
для сделок стала – сладко жить.
Прости их всех! Безумцы.

«Смешон. Прощенья просит нам?!
Спаси себя, разумник!
Ты гол сегодня, как Адам.
А мы желаем чуда».

«Гроза идёт. Испей воды».

СВЕРШИЛОСЬ!
С Ним я буду...

Если хочешь узнать без обмана
Как живется в краю нашем странном
Матерей одиноких спроси
Каково им рожать на Руси

Посмотри на заводы и в поле
Как страдают в нужде и неволе
У мозолистых рук ты спроси
Как работают век на Руси

Посети многодетные семьи
Рассмотри ты портреты на стенах
О традициях вечных спроси
Как чтят предков своих на Руси

Пусть сурова бывает природа
Но есть сила и злость у народа
У людей ты не бойся, спроси
Каково это, жить на Руси

Ты зайди, не стесняйся, на...

Царства не строил в уюте готовом,
Он создавал мир Божественным Словом,
Семенем в души, не бисером свиньям,
Руша законов вбитые клинья.

Славы себе не искал на престолах,
С посохом истины, шествуя в долы,
Дух, усмиряя, гордыни в пустыне,
Смерть, не пуская в сознанье отныне.

Жил Он стезею любви телу тесной,
Благословляя земное Небесным;
Путь, окрещённый водой и огнём,
Чашу и крест сделал символом в Нём.

Всяк, кто на древе весящий – проклятый,
Он уже был до Пилата распятый,
Видя...

Иисус сказал людям: – Будьте как птицы. Не думайте ныне о завтрашнем дне.

Не ведомо вам, кто увидит зарницу и кто не вернется, оставшись во сне.

Иисус заповедовал: – Станьте как дети, и к Божьему царству не будет преград!

Ребенок расскажет вам сказку. Поверьте в ее чудеса! Он – свидетель, он – прав!

Иисус объяснял: – Славлю, Отче, Тебя! Утаил Ты от мудрых жизнь вод и земли,

Но открылся младенцам, с любовью храня в чистоте детских душ веру в Правду Любви.*

*Иисус сказал: славлю...

Тлеют мхи на разбитой стене,
Полыхают дрожащие тучи,
Над провалом, по огненной круче
Я скачу на зеленом коне,


Пусть ликует король-сатана
Над последним костром тамиплиера,
Кровью Марса омылась Венера
И в багрец нарядилась Луна,

Пусть попы освятят приговор -
Разверзается чресел громада,
Полыхают объятия ада
Там, где шел я на папский костер,

Стала телом мне жгучая боль,
Где глаза закипели от света,
Где я проклял отродье Капета
И оставил земную юдоль,

Но, омыв меня соком...

Своей изломанной душою
ещё стремлюсь хранить огонь.
Людской молвы, над головою,
венец терновый, тайный стон,
несу на исповедь к вечере.
Вскрываю сердцем каждый грех.
Пред алтарём сжигаю ересь
безумства жизненных утех.
Им нет конца, в веках начало.
Трепещет пламя в темноте.
А я немыслимо устала
висеть распятой на кресте.
Вокруг толпа. Все ждут, как похоть,
финал загадочной игры:
будь то с креста паденья грохот,
иль вздох последний от иглы,
что жизнь вонзает, безразлична
к твоим...

Когда в листве сырой и ржавой
Рябины заалеет гроздь, -
Когда палач рукой костлявой
Вобьет в ладонь последний гвоздь, -

Когда над рябью рек свинцовой,
В сырой и серой высоте,
Пред ликом родины суровой
Я закачаюсь на кресте, -

Тогда - просторно и далеко
Смотрю сквозь кровь предсмертных слез,
И вижу: по реке широкой
Ко мне плывет в челне Христос.

В глазах - такие же надежды,
И то же рубище на нем.
И жалко смотрит из одежды
Ладонь, пробитая гвоздем.

Христос! Родной простор...

Тишина и покой,
Крест стоит под луной.
Только рвётся душа,
Ветром в высь- в небеса.

Нет уж слёз я немой,
Словно лунь весь седой.
В горе, где-же плечо?
Нет увы не чего...

Не понять, не объять,
А кому-то плевать.
Мир стал мелок к любви,
Лишь своё, ты-ж иди...

Говорить, а зачем?
Это проповедь всем.
Лож елей стала нам,
Мёдом нашим устам.

Тишина и покой,
Крест стоит под луной.
Ох быстрей-бы туда,
Я устал, я не Я...

Осенним вечером, когда с небес со свистом
Свалились эти альфацентавристы
Или венерцы, или марсиане -
Я преспокойно мылся в русской бане,
И веником зело себя хлестал.
Вдруг - шорохи в предбаннике... Заходят.
Вдвоём ко мне, а третий стал в проходе.
Я - тазом в них, но таз повис в пространстве.
И вот, как был, в намыленном убранстве,
Уж я у них на корабле… Кругом мигает.
С меня водичка мыльная стекает,
А я стою без всяческих надежд,
С семьёю не успевши попрощаться.
А гуманоиды изволят...

Едва смирила ретивое
Молитв особых череда,
И в храмах, устланных травою,
Закрыли царские врата -

Как потемнело в поле чистом,
И к речке тенью потекло,
И заклубилось небо мглистым,
И вдруг - нависло тяжело.

Где ветер в луки гнёт деревья,
И косо пыль метёт с дорог -
Как неприкаянна деревня,
В садах и крышах бугорок!

Сметёт! Пророк
Илья помчался -
Под колесницей не стоять!
Над старым сумрак и сгущался,
Чтоб, треснув, новым просиять.

Бывало, девки даже знали,
И меж собой...