Южное тушино

Закат, как цветущая вишня;
солнце, как крона спящего дерева –
это сладость вечера,
когда распускаются бело-розовые цветки табака;
это аромат нежных восточных лилий
в остывающем воздухе;
это дрожащие кончики пальцев,
словно перешёптывающиеся
колокольчики ландышей в тенистом саду,
где гиацинты прячутся от ветра ранней весны,
и с лиловых кистей сирени струится прохладный огонь;
где тёмно-синее небо успокаивает старую боль,
и луна восходит цветком южной магнолии,
оставляя за спиной...

Из-за горы кустом мохнатой,
Пришёл в лес ветер — южный он.
Незримой, тёплой, большой лапой,
Взъерошил в нём кудрявый клён.

Нагнув берёзку у пригорка,
Средь елей в чащу убежал.
Не хулиганил сильно, только,
Листвой немножко пошуршал.

И тихо, лишь разноголосый,
Звучит хор птиц, да шмель жужжит.
Сеть на кусты паук набросил,
Попал в неё шмель и сердит.

Сорока вдруг застрекотала,
Делясь событиями дня.
В них, между прочих, рассказала,
О том, что видела меня.

Что я идя сквозь лес...

Власти отчие — дуб на дубе! -
Или в школе их плохо учили?
Тридцать два миллиарда, Кубе,
за «красивые глазки» скостили!
Президентский Указ где, Дума,
утвердила единым решением!
Да и что там...- такая сумма,
для уродов — с мозгов отклонением!
Если есть проблемы глобальней,
в духе вечной Российской Тревоги:
Как, не стать «голодным» печальней,
от тоски... и не вытянув ноги?!
Оттого-то кормить их нужно!
Пусть, за счёт своего населения! ...-
И всё шлём...- им — баранов, дружно,
а они...

я слышала сегодня
слова о ветре в песне
он южный и особый
а северный кстати не хуже
а как тебе восточный
а я люблю
я ветер
по щеке шелком платья
мурашками по телу
включающих
объятия

Жалею себя,
как последний игрок,
пытавшийся всё отыграться,
но тщетно.
И вот он – конец
(пустота между строк!),
но кто победитель,
чей выигрыш, щедрый?
Лежат, на невидимом
глазу, сукне
купюры невыкупленных
ассигнаций,
и нету пейзажа
в закрытом окне,
как нет состраданья
в глазах ассонансных.

Весь день наполнялся
по капле сосуд,
подставленный словно
под некий источник,
и вот наступил
окончательный суд -
такой же, как он,
переполненной ночи.
И вдруг опрокинулась
тщетная...

Палящее южное солнце и синева морская,
Крики чаек над волною и песчаный пляж.
Заскучал брюнет плечистый, загорелый в шоколад
Под мелодию прибоя, глядя на морской закат.

Мечтая о любви заветной, Ловелас плечистый вдруг
Заметил на безлюдном пляже кокетку небывалой красоты.
И прошла тоска внезапно, и в глазах зажглась искра,
Закипела кровь в душе, желающей любви.

Запел он трелью, словно соловей перед чудесной дивой,
Что улыбнулась лучезарною улыбкой на взгляд
Обворожительный...

I
Вечерний поезд.
На лилово-матовых стёклах
пятнадцатого вагона –
одноэтажные домики,
прорастающие
кипарисами,
огненно-розовый горизонт,
приглушенный зной облаков
и ростовские звёзды
на сон грядущий…

II
Море в полдень.
Песчаное дно играет на солнце
всеми цветами неба.
Прозрачные волны
сбиваются в пену.
Изумрудные миражи
раскалённого пляжа,
и горячего ветра
ласкают
сухую траву души…

III
Пой, пой вечернее небо
тысячами огней,
тысячами влюблённых глаз,
тысячами лун...

Буратино как-то раз
Разъезжал по южным странам.
Но не рад там папуас:
- Не в моем ты вкусе, парень!

Н.В.Невесенко

ПРЕДЧУВСТВИЕ

Случайность измеряется в страницах:
Пустая дверь, обитая часами,
И слышно, как в висках стучится осень.

Там осень известью падет на кафель
И снежной кистью отшлифует камни;
Там снег лежит нетронутой улыбкой.

Улыбки истекают, как песок;
В песчаных куполах разбилось время,
И звездный циферблат струится оземь.

Войди как в точку – в скважину дождя,
И с пальцев обескровленного лета
Сорвется жгут разжатого мгновенья.

1991




НИТИ БАРХАТА

Пронзая тусклый...

Философ, мудрости избранник, всё лгал, что он
всего лишь странник, мол странен я и точка и не
смотря на то, что молод, «я волк, я слон и одино-
чка», (лгал), врал малый, (мелкий) чей-то всадн-
ик, а нам, ворота, палисадник, ажурный, дальше
профиль, прел, философ, как всегда, он, не удел,
к чему нам мудрствовать лукаво, вопросов нет и
переправа, попутав берега, зависла, да это так,
да, это висла, река что протекает где-то, причём
здесь я? для клоуна ведь всё равно, лишь боль-
ше...