Юмор стихотворения

Читаем в баснях побасёнки,
Досужей выдумки стихи.
Шутлива наша работёнка,
Для куража и для души.

Чтобы вполне богато, жить,
Мозгами надо шевелить,
Извилины в мозгу как волны,
Умом и разумом там полны.

И как-то так у них выходит,
Что ум за разум, вдруг заходит,
В рассудке их шурум-бурум,
Но в разуменьи ни бум-бум.

Они у чёрта на куличках,
Живут как черти, вверх тормашки,
Все те, кто в постоянных стычках,
Творят ухарские замашки,

При том встречаясь по привычке,
Полны...

Мой ум теорией сполна,
Так увлечён, но не ясна,
Доподлинно вся глубина
Мне резво оппонирует она.

Стою, смотрю я на ворота,
От них не будет отворота,
Ведь в вечность новые врата,
За ними чёрная дыра.

Она же мне и поясняет,
При этом без запинки утверждает:
-Массивность там, стоит такая,
Что всё на свете поглощает.
-А я баран и не могу понять,
Как мне всё это объяснять?

-О, да! Тебе не ведома она,
Теория Эйнштейна, знать верна,
Хотя локально относительна,
Но в ней сидит такая...

Он мне сказал, что истинность,
Рождает спор соперников,
Проблема в том, что подлинность,
Явит раскол для сверстников.

А мне во сне рифмуется ответ
Его слова доносит интернет:
-Быть может, что не понял ты,
О чём поведали стихи?

Зло собирается на суд,
И спорит с лестью доброта,
Но в злобе позабывши суть,
Недобрая у них грызня.

Теперь его я не пойму
И с возмущением ему:
-Уж коль писать стихи мастак,
То напиши, что тут не так.

Оспорить стих я не берусь,
Отвечу лишь, что...

Я с ней в кинозале в последнем ряду,
Сижу в напряженье, на экран не гляжу,
Робея, её за коленку беру,
Сердечко стучит и я весь трепещу.

Она же молчала, не возражала,
Быть может чего-то ещё ожидала,
Конец кинофильма, кино больше нет,
И в зале включили уже тусклый свет.

На выход пошла, я следом с ней встал,
К дверям устремился там весь кинозал,
Я вышел из зала, в толпе исчезая,
Она не жена мне, она ведь чужая.

Зима зимушка рассупонилась,
Всех заглючило, заколодило,
Новогоднее подготовилось,
Дед Мороз уже заколдобился.

Отморозилось, перебросилось,
Снегом занесло, всюду замело,
Рождество пришло, белым задалось,
Разным светом, ёлочку зажгло.

У Дарвина заговорила обезьяна,
И речь её вполне вменяема была,
Слова достаточно научны, без изъяна,
У Чарльза разом закружилась голова.

Сперва решил он, что у его крыши,
Возникла чёрная, широкая дыра,
Однажды слышал, шёпот подопечной мыши,
Когда бутылку с виски осушил до дна.

А тут в процессе опытов ни даже капли,
С утра не пил, куска не положил в свой рот,
Тогда он обратился к обезьяне храбро,
Мол, как такой с ней получился оборот.

В ответ мартышка, скорчив рожу, хохотала...

Теперь мы вместе и вдвоём,
Поедем в паре и пойдём,
Помчимся дальше от проблем,
Коль мы с тобой, мой друг тандем,

Покинем край свой насовсем,
И будем вместе жить, затем,
Я твой, пока не надоем,
Ведь без тебя я был никем,

В тандеме станем мы близки,
Союз, в единстве-дуализм,
И в двоедушии легки,
Движения мы символизм.

С тобой мой друг я всей душой,
И пусть в тандеме алогичность,
Мы едем вместе, вразнобой,
Являя миру динамичность.

Всё ниже свет и тень длиннее,
Чем грандиозней, тем сильнее,
Приходит хрень, а с нею лень,
И вдруг стаёшь тупым как пень,

Коль свят наш сват, с ножом прихват,
Чесал затылок, чувствам рад,
Не зная выбрал, сдал, продал,
И небу копоти поддал.

Такая троица святая,
Другие больше меня знают,
Колени дружно преклоняют,
И ненароком навоняют.

Мир ярок в ярости отца,
Нет в жизни правды господа.
Вот налепил под настроенье,
Такое наше вдохновенье.

Ой да, вот так и байда,
Ну уж нет, туда-сюда.
Наша лошадь понесла
И в подоле принесла.

Резвая кобылица,
Красивая с лица.
Имя ей Алёнушка,
Милая сударушка.

Выглядит блондинкою,
Чей-то половинкою,
Странная смешная,
Грустная такая.

Девица особая,
Дамочка жерёбая.
Как Рассея матушка,
И сестрица Ладушка,

Эх! Эй! Люли-люшки-лёль,
По деревне пляски вдоль,
Ой же молодец-жеребец,
Сделал дело-молодец.

Девки пляшут, завлекают,
Молодцы страдают,
В стороне стоят, зевают,
О...

А я уж думал, что я точно знаю,
Куда уходит и откуда всходит,
Теперь вот понял, к мысли привыкаю,
И мысль меня к тому уже приводит,
Сомнения меня одолевают,
И разум незаметно сумасбродит,
Что в свете многое вдруг исчезает,
А тьма кромешная воспроизводит.