Языки

Я наблюдаю с явным интересом
Как, распаляясь, хорошеешь ты
А я, как в ранней юности, повеса
С ума схожу от этой красоты.

Вот только что была ты не приступна
И я терялся, голову терял
А мысль была, она была преступна
И я тебя нахально целовал.

Мы оба задыхались, торопились
Нам всё мешало, всё летело прочь
И голова, и звёзды, всё кружилось
Какой же сумысшедшей была ночь.

Сиреневые грозди, твои груди
И лепестки цветов на языках
И, ни малейшей мысли, что мы люди
Мы ангелы в Раю...

Ближе к вечеру Петрович выпил рюмку или две,
Закусил он огурцами что валялись на столе.
Все так резко изменилось, стала ясной голова,
Но язык вдруг отказался мысль перевести в слова.

Время шло, а наш Петрович уж бутылку допивал,
И над этою загадкой он с прискорбьем размышлял.
Хоть и трудно это делать постараюсь я друзья,
Мысли странные все эти записать скорей в слова.
Должен все же я сознаться, прежде чем закончить текст
Что совсем мне непонятен нижеследующий контекст

«Что может...

Бравады море, гордость за себя,
Ты чувствуешь уверенность во всем,
И сколько не твердил я для тебя,
Меня не понимаешь ты ни в чем.

Ты любишь погулять, не спорю,
Пивка попить, с друзьями поболтать,
И любишь, как всегда ты всех оспорить,
О жизни лучшей любишь помечтать.

Мечты мечтами так и остаются,
Ты без работы долгие года сидишь,
Друзья уж над тобой давно смеются,
А ты все чушь свою твердишь.

То видишь ли не та работа,
Не годится для тебя она совсем,
То быть там надо по...

Как на карте, в душе нашей - белые пятна.
Что творится внутри нас? Где спад, а где взлет?
Чудный голос поет, но слова непонятны.
Удивительна грамота звуков и нот.

Арамейский язык,к сожаленью, забытый,
Хоть на нем говорили Пилат и Христос.
Чаша полная горьких страданий испита.
И молитва звучит, и глаза полны слез.

Сердце замерло в странном, томящем, смятеньи.
Камень. Кладбище. Надпись - певец Йозеф Шмидт.
Мир не умер, другие пришли поколенья.
Солнце в небе, как прежде, над нами...

Опять во сне я маму вижу:
О, как прекрасен этот миг!
Её я чувствую и слышу,
Передо мной всё тот же лик.

Сидим мы вместе на природе;
Костёр... а дальше: «глаз коли».
И мама взор с меня не сводит,
Как будто просит: «Обними!»

Без слов, я прочитал во взгляде
На языке самой любви
Желание прильнуть в объятья!
И что-то ёкнуло внутри.

Я обнял милые мне плечи
И нежно в бровь поцеловал
С особой теплотой сердечной,
Которой раньше не являл.

Сухарь я чёрствый был...

Хихикая в ладошки, кирпичиком на стенках
Писали шалунишки забавные слова,
Андрюшка плюс Маринка, Наталия плюс Женька,
Чему равнялась сумма, - для всех как дважды два.
И что тут удивляться, всё так легко и просто,
Мальчишки и девчёнки играют вновь и вновь
В волнующие игры, в которых как у взрослых
В сердечках начинает пульсировать любовь.
И первые записки, и первые страданья,
И странный непослушно-заблудившийся язык,
И сердце разрывающие разочарованья,
Любовный треугольник и жизненный...

Умом своим болтун не мыслит,
Из заготовок речь плетет,
Его заменой память служит
Чужие мысли выдает.

В живую думать отучая,
Повтор зомбиреут людей
Теряя краски угнетает
С ущербом свежести идей.

Чужим умом возможно ль слушать,
Как собеседника понять
Живых людей настолько разных
Шаблоном памяти равнять.

Взор к небесам не обращенный
Не может свыше получать
Манера сборщиков чужого
Свой кругозор умом считать.

Льда глыба, айсберг величавый,
Почти что весь...

Украина, побойся Бога,
Не лукавь и душой не криви!
Нам с тобою одна дорога,
Мы с тобою одной крови.

Мы похожих культур носители,
И язык наш почти един,
Почему же наши правители
Между нами вбивают клин?

Мы веками сроднились крепко,
Вместе прожили годы шальные,
Не обламывай русские ветки,
Ты же знаешь – они родные!

Назвала меня украинкою
И решила, что я – Тетяна,
Я ни немка, ни полька, ни финка,
Я ведь русская, я – Татьяна!

Мокрый дождь на меня поливал
Сверху вниз ледяною струёй.
Чтобы рос я, он в душу плевал,
Точно путал с газонной травой.

И отец поливал с малых лет
На меня, не щадя языка,
Чтобы вырос большущий, но нет:
Остаюсь коротышкой пока.

Да и в школе меня, чтобы рос,
Поливали чумазым словцом.
В душу лился словесный понос,
Жизнь мою наполнял озерцом.

На работе летели в меня
Брызги громко воняющих фраз,
Неразборчивой жижей звеня,
По четырнадцать литров за раз.

Нет, наверно, метода не...

Какая жалость. Быстро забежал,
И что-то странное тут прочитал...

Люблю недолго ради долга,
Ведь надо просто долго-долго....

Иначе не о чем писать,
А мне зачем язык чесать?

Увы, заканчиваю живописать!