Яйца

Бабкин кот пришёл в курятник,
Курицу там увидал,
И запал на молодушку…
Был в курятнике скандал!

Сам петух ругался матом,
Шлёпал крыльями, орал,
Кот скорей ретировался,
К бабке в комнату сбежал.

Через целую неделю
Курица снесла яйцо,
Не куриное, не птичье,
Волосатое оно.

У цыплёнка мехового
Оказался серый хвост
Не подумайте плохого,
Гребешок, и клюв, как нос.

Бабка в обморок упала,
Долго волосы рвала,
Ваську бедного стыдила,
Куриц сватье отдала…

Кот - петух у ней...

Как искренность перед сокрытым чувством,
Перед игрой холодного ума,
Как клич пророка перед синема -
Земная жизнь бледна перед искусством.

«Вот это жизнь!» - воскликнули давно
На то, что человеком создано.
С тех пор цветок искусственный не вянет,
И так красив, что всех подправить тянет
Реальность жизни - Божее кино.

Актёрский сонм и горд, и говорлив:
Две трети разобижены на роли.
Рассержен осветитель как халиф:
«Включить второе солнышко им что ли?!»
Но Режиссёр блаженно терпелив...

Остается открытым вопрос -
Почему процветают невежды
И поруганной совести "SOS"
Не волнуют эфиры надежды.
И двуликость удачи - что зло,
Только дразнит лиловым затылком,
А в карманах знакомые дырки
И под ложечкой мышцу свело.
"Парадокс" - пропульсируют вены,
" Не логично" - причмокнут мозги,
" Где же Боженька?"- скрипнут колени,
" Безнадега все" - шеркнут шаги.
Остается закрытым вопрос -
Почему мудрецы отрекались
От богатства, от власти, от грез
И безчинства судьбы попирали...

Давай на «ТЫ». Ужасно ВЫкать,
В солонку яйцами не тыкать,
Глагольной рифмы опасаться,
И «вечных» тем не прикасаться…
Я встретил девушку из ЛИТа.
Везла диплом - стихи про клитор,
"Красивый маленький курганчик,
Своей мелодии органчик..."
Я ей: а может быть... "варганчик"?
Варганчик лучше чем органчик!
И не курганчик, а барханчик!
Приди ко мне же, мой тушканчик....

"Иисус взял Гай, предал заклятию,
С Гаваоном мир он заключил.
Ринулись глупцы в его объятия,
Отдали от города ключи" -

Думал Иерусалимский в ужасе
Царь (представлю - Адониседек),
Не скажу, чтоб отличался мужеством,
Но неглупый был он человек.

Для раздумий были основания:
«Гаваон - не жалкие Гаи.
Городков таких одно название
Много об их сути говорит

Мелкой до ничтожества, заносчивой,
Жадной до рублей и до погон,
Даже говорить о них не хочется,
Не в пример им будет Гаваон...

Судьи - это наше отражение,
И не мне блюстителей судить,
Потому с особым уважением
Буду о Самсоне говорить.

Человек, похожий на Скуратова*,
На Самсона (впрочем, я о чём?)
Мылся в бане, где неоднократно он
Был замечен, но не уличён.

С женским полом поведенья лёгкого
Своё время в термах проводил,
Наигравшись с этими плутовками,
Он честной народ потом судил,

К делу подходил с руками чистыми,
Нуждами живя простых людей.
Ритуалы банные с девицами...

Сижу, читаю альманах
- Приют поэта, альма матер,
Вокруг как облаком в штанах
Накрыло порт, залив и катер.

Но чу! Я слышу стук копыт
В туманном воздухе раздался.
Поэт восстал! Отбросил стыд,
Ныдыбал бабки и издался.

Тредиаковский наших мест,
Здесь нет тебя, Борис Лапузин.
Увы, не здесь тяжелый крест
Несешь ты свой, и сед и грузен.

Трибун, глашатай и главарь
Здесь рулит нынче Оле Глуя.
А мимо век ползет как тварь,
И катер правит мимо буя.

Пусть критик жадно альмагель...

За бедных левитов замолвите слова,
В раздаче землице они не у дел
Из прочих братьёв. Как сказал Иегова,
Левитам Своим Сам Он будет удел.

Носителям правды, столпам мирозданья
Духовною пищей кормиться с небес,
Но это не значит, что за подаяньем
На старости лет обращаться в Собес.

Житейским разборкам жрецы неподсудны.
На сане священников Божья печать,
От жертв приношений, обильных и скудных
Всегда для левитов положена часть.

«Плечо от овцы и вола, ливер, челюсть,
От хлеба...

На небесах трудился дивный бог
И в кузнеце творил он чудеса.
Чтоб на земле не сбились и не смог
Злодей сынов обидеть, занялся
Он чародейством, и чудесный меч,
И дивный щит он Ладе приносил,
И перстень страсти из огня извлечь
Там кузнецу хватило, знаю, сил.

- Будь осторожна, - он жене сказал, -
Все эти вещи вовсе не игрушка,
Они страшны, когда их тьмы оскал
Похитит, завладеет. Лада слушала,
И улыбалась только в тишине.
Она –то знала чародейства силу.
И вот он Чашу дивную, во тьме...

Из недр встает луна как космическое яйцо,
Откуда земля и небо, день и ночь, жизнь и смерть
В этом городе у каждого встречного может быть ваше лицо
Но так многое в нем стремится лица людские стереть

Каждый день с обеих сторон - живая визжащая тьма
И вагон несется в тоннель будто зверя пронзает копьем
И мы вместе в потоке света, но перед каждым стена...
Мы не напишем истории, истории пишут вдвоем...

Привычный вой усыпляет как теплый вечерний чай
Я вижу во сне ваши плечи, золотую рыбку...