Ява

Иосиф не мог больше сдерживать слёз,
Вскричал: «Пусть все прочь удаляются!»
Когда его крик прочь всех лишних унёс,
Братьям он своим открывается.

Так громко рыдал, словно Веня утоп
И осиротел вдруг повторно он.
Услышали все Египтяне тот вопль,
Что жили в дому фараоновом,

Слиняли в момент, точно гнали взашей
Их вон депутаты матросские.
И дальше без лишних дворцовых ушей
Пошли объясненья нефлотские.

«Я брат ваш Иосиф – и задал вопрос
Иосиф от мыслей смещения -
Наш жив ли отец...

Иосиф к фараону двинул
И известил его за сим,
Что патриарх из дома прибыл
И всё семейство вместе с ним.

При них ослы сплошь и бараны
И всё, богаты они чем.
Пришли сыны из Ханаана
В Гесем явились насовсем

По правде жить и по закону,
Осели разводить свой скот.
(Зачем сатрапу-фараону
Знать про их будущий исход?

Хотя тот мог и догадаться:
Плодится скот и наперёд
В одних границах удержаться
Не сможет вечно скотовод,

Уйдёт в поход, в исход, в изгнанье,
О чём чрез многие года...

Залов сияние: балы, приёмы и рауты.
Там, за окном, золотой девятнадцатый век.
К юной графине подходит влюблённый без памяти,
Приглашая на вальс, молодой лейб-гусарский корнет.

Слуги в ливреях, свечи, подсвечники в золоте.
Музыка льётся под своды украшенных зал.
«Мадемуазель, вы безумно прекрасны!» - «Ах, полноте!»
Кружатся вихри в восторге сияющих пар.

Фраки и платья вокруг, разноцветье мундиров.
Слуги разносят напитки для дам и господ
«Мною сегодня получен приказ командира...

Тусклый сквозь туман, виден свет.
Ветер мне в лицо, он сырой.
И покоя мне, в жизни этой нет.
Устал спорить в ней я с собой.

С неба упадёт, искоркой звезда.
Загадаю я вновь желание.
Пусть не сбудется, оно как всегда.
Сладко мне его ожидание.

Неприветливый, мир сырой вокруг.
Жить в нём холодно, до костей промёрз.
До конца пройду и замкну я круг,
Я хотел уйти в мир волшебных грёз.

Дым пожарища, пахнет гарью.
На огне сгорит чья-то рукопись.
Стал кошмарный сон страшной явью,
Я...

День, когда Он родится
Предсказали седые волхвы.
На востоке звезда загорится
На Земле разожгут костры.

Истребить Его Ирод пытался
Приказал всех рожденных казнить.
Божий Ангел с небес опускался
От расправы младенца сокрыть.

Много зла на земле и насилия
Властолюбцы и воры кругом.
Плачут вольные от бессилия
Поплатившись своим добром.

Искупить все грехи людские
Он на Землю с небес сошел.
Клеветой обложили мирские
По земле, Он с учением пошел.

Исцелял Он по миру убогих
Веру в...

Пускай родился ты без ножек,
Пускай ручёнок не было и нет
Пускай не слышат уши, глаза не видят свет
И кормят только с ложки и утром и в обед
Я чувствую нутром и кожей:
Не зря явился ты на свет...

И смысла жить поверь не счесть!
Пока душа и сердце есть!

«В холодный предрассветный час»*
ещё толпятся призрачные тени.
Следит за ними сонный глаз,
а тело совладать не может с ленью.

Причудливы изгибы форм.
Фонарный свет им освещает сцену.
Средь них скользит и мой фантом,
стремясь постигнуть опыт игр бесценный –

общенья с миром грёз иль снов?!
А, может быть, придти к разоблаченью
причины жизненных оков
и озариться истиной в мгновенье?!

Проникновенья чудный миг,
он – сон иль явь?! Но гаснет свет фонарный.
Вдруг за окном: «Чирик...

Сермяжной правдою отравлены
Мы делим мир на да и нет,
И ускользает мимо главное
Среди бесчисленных побед.

Подавлен собственным величием,
Готовым обратиться в прах,
Стыдливо прячет торбу нищую
Колосс на глиняных ногах.

Ремнем армейским туго стянутый
Он сам себя не узнаёт,
И хлещет горькую обманутый
Великий некогда народ.

И откровенье, как признание,
Отчётливо явилось мне,
Как можно испытать изгнание
В родной и близкой стороне.

1980

Здесь тени бестелесной силуэт
игру ведёт с патиной в гарнитуре,
сплетая в свиток ленту длинных лет
с изысканностью кружева в текстуре.

Сюжет поэм исчерпанных давно,
читает по ролям сквозняк скрипящий,
немым фигурам, стенам суждено
ему внимать, фальшивит иль летящий

порывом вдохновенным оживит,
сорвав завесу серой паутины,
нетленный облик прожитой любви
в сияньи глаз, улыбке губ карминных.

На неизвестный срок он обречён
хранить секрет давно не нужной...

Просыпаясь в кошмары психических ран,
Чтобы веки поднять нужен башенный кран...
Ускользает из пальцев сознания вон
Смысл всего на земле - это явь или сон?

Я сейчас все в порядок опять приведу,
Разберусь где и как налетел на беду...
Что толкнуло мой разум под поезд печали,
И когда, в какой день небеса замолчали...

Я спасенья ищу в повседневности дел,
Но что может исправить мой жалкий удел?
Время вынесло свой терминальный вердикт...
Я разбит на все сто, я - судьбы derelict...

Это...