Яство

Не хотели еще умирать,
А на троны позвали иные,
Будет август плодами карать
Иродивых во сроки земные.

Мертвым отроцам яства несут,
Биты вершники трутью меловой,
Никого, никого не спасут
Аониды за ветхой половой.

Пей вино, Азазель, веселись
И вкушай темноцветные чревы,
Аще вишнями тьмы пресеклись,
Хоть златые оплачем деревы.

Четыреста девяносто восьмой опус

Меловые опять зеркала
Окружили певцов темнооких,
Пепла мало Клааса, зола
Пусть виется меж башен высоких.

Тень...

- О чём твоя песнь, песнь джина в лампе, или в
кувшине, что в пустыне (замурован зелёным
смолистым веществом, с печатью/печалью), ле-
жит в яме, брошен или забыт кем-то, или спрят-
ан, от чужого глаза, а может это наказание ему?
- говорит Аза.
Без прикрас, и кривясь в ухмылке, (на своём ли-
це) пел слова непонятные нам ……., как в яйце,
где не найти выхода, пока не разбить основы или
откупорить пробки, кем-то извне, ибо силы неро-
вны, нет замаха, или печать сильней твоего/его
аха...

Прощайте турецкие пляжи
и волн голубая вода,
Из пряжи турецкой не вяжем
теперь свитеров никогда.

И ваши заморские яства
придется самим вам вкушать,
Пусть живо Османское царство,
России над ним не летать.

Так друг предает вдруг внезапно,
так в спину вонзается нож,
и жертвенной кровушки запах,
как маску сорвавшая Ложь.

И в воздухе пахнет войною,
но мира лишь хочет душа,
прощаемся мы с Анкарою,
хоть пряжа ее хороша...

Пятьсот четырнадцатый опус

Мир забудет, святые почтят,
Мы старизну давно и не прячем,
Ангелки умирять налетят,
Лишь тогда о юдоли восплачем.

А ещё ледяные огни
Наших свечек убого клонятся,
Мелов фивских тусклее они,
Чернецам от похмелия мнятся.

Хоровая погаснет звезда,
На диаменты кровь золотую
Нощь сольёт – и томись – никогда
Не узрите лепнину свитую.

Пятьсот пятнадцатый опус


Вновь асийские крысы бегут
И царевны опять меловые,
Ангелы Таиах стерегут,
А и мы не...

(или)

- Рашид Гарун, он окаянный, из ада, что принёс
тебе?
- Звезду Адама, на коне, .......
- Он гордо, показал………..?
украдкой, завистники, рыдали в кадки,и проклиная
и кляня, лишь Шахрезада, погодя, явилась всем,
себя блюдя, примерив ожерелий перлы, дороже и
богаче рун, что написал поэт, он юн, не обеспечит
состоянья, багдадский принц, халиф, он князь,
правитель, (рыба, это язь на блюде возлежала,
диво), всех яств не перечесть, игриво лишь дева
оголив плечо, в восточном танце...

Я Благодарностью своей готов покрыть весь белый свет,
И написать на нём: «Люблю. Люблю тебя», а где ответ?
Ответ на мой простой вопрос: в чём радость есть любви твоей,
В богатстве, прелестях земных или в душе на склоне дней,
Иль в сексе, благости утех, в шелках и стон звучит сильней,
Ты расскажи скорее мне: «В чём радость есть любви твоей?»
Могу сказать, что для меня, что благозвучно и мило,
К чему всегда стремился я и почему мне повезло.
Я встретил ангела в ночи, и он дорогу осветил...

Я пил настой шиповника
Под аромат жасмина,
Джаз лился из приёмника,
Всё телу было мило.

На блюде бледно-розовом
Зефир пленял уста,
И рядом белых клавиш
Дразнила пастила.

И занавес оконный,
Похожий на вуаль,
Хранил мир полусонный,
Где изгнана печаль.

Она влетела в комнату,
Нарушив грёз покой,
Окраскою тигровой,
Недоброю молвой.

Зигзагами полёта,
Мой взгляд свела с ума,
На яства не садилась -
Ни ела, ни пила.

Лишь только исполняла
Безумный танец свой,
Труба...

Кушать подано, жрите пожалуйста,
яства, ….ломятся закрома, самобр-
анка резвиться с утра,
…круп крупинки и всякая всячина,
мощь подливок и соусов сласть, а во
рту? негде крихты упасть, лишь блев-
отины жирные массы и зловония
всё выкрутасы,…..
***
(Попадья и поручик, и маленький,
что с протянутой ручкой стоит, ми-
лость просит, судьбу ворожит, не
подаст в котелке и с сигарою, не
заметил, печали вразлёт и сапожн-
ик, и дворник, улёт, дама важная,)
……………..
наоборот, за...

Смотри, сиреневый восход,
Лилей, рубиновый закат.
Ласкай аморфный переход,
Стараний в бархатный мускат.

Вдыхая солнечный фокстрот,
Вкуси таинственный обряд.
Впадай в раздумия от острот,
Впитай божественный заряд.

И усомнившись сквозь стекло,
Спустись неспешно с парапет.
Всё,- вкуса время истекло,
Контакт твой разумом воспет.

С согласием, после, не тяни,
Богатством яства насладись.
Вину такому нет цены.
С посудой, лишь, не ошибись...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот двадцать шестой опус

Вновь асийские змеи следят
Мертвых девиц томленье и негу,
И в альковах успенные бдят,
Белых швей пригласить ли к ночлегу.

Те ль румяные яблоки мел
Со корицей свивает парчою,
Вновь снедает морочность Памел:
Всяка юна с багряной свечою.

Ах, опять яства тьмой налиты,
Се, антоновки мелов белее,
И серебрятся тусклые рты
Уходящих по лунной аллее.

Пятьсот двадцать седьмой опус

Тени лотосов сень охранят,
Не забвения...