Ярко-жёлтым

В чёрном небе жёлтой птицей Месяц молодой
О судьбе своей, томится, плача над собой
Ветер зыбкий волны гонит по речной дали
Унося с собою в вечность тишину ночи

Млечный Путь под ноги бисер звёздный разбросал
И одну из них шальную Горизонт украл
Опьянев от летней неги Тополь холостой
Всеми листьями, волнуясь, говорил со мной:

« Не могу стоять здесь больше... без любви своей
Мы летели с нею вместе пухом тополей
Но разнёс нас Рок жестокий по краям холма
Слушай, будь же Человеком и...

Мой милый друг!
утешь мои печали.
Я так грущу
в полночной тишине.
Чтоб осветились
меркнущие дали.
Хотя бы вспомни
вдруг ты обо мне.

Безлунна ночь,
и мне так одиноко.
Покрыли тучи
низко небосвод.
О, как бывает
жизнь порой жестока.
Непредсказуем
новый её ход.

Зажгу свечу.
Возьму гитару в руки.
И ей открою
я свою печаль.
Как беспощадны
ревностные муки.
Себя сегодня
от души мне жаль

Трепещет пламя
цветом жёлто-красным.
В окне забрезжил...

Сидит на скамейке песчаная точка,
Пузатая, мелко стреляет вороной,
И слышно в тиши мандариновых громов,
Как впишется в сетку пернатая строчка.
Б.К.

***
Океан с зарёю целовались.
И в друг друге нежно растворялись.
Алой пеной, слившись, возрождались.
До утра, с надеждою, прощались.

***
Сидит на скамейке песчаная точка.
Пузатая, жёлтая, грустная очень.
Занёс её ветер сюда из пустыни.
Там солнце печёт. Здесь она сильно стынет.

***
Летела по небу пернатая строчка.
И вдруг...

Обломилась голова у Купидона.
Оборвалась тонкая струна.
Убежала Марфушка из дома,
барина наложница одна.

Лошадей загнали, так скакали.
На разъезде тренькал телеграф.
Молодую пару ожидали,
офицер был, верное, не прав.

Он краснел с проступка и божился.
Марфушку отправили назад.
Барин принял, не перебесился,
покатилось всё на старый лад.

А однажды, ветреною ночкой
зарыдала яблоня в саду,
будто Марфушка ей приходилась дочкой
на своём шестнадцатом году.

Ветка яблони кряхтела...

Твой синий взгляд
как воздух счастья.
Улыбка
- радужный рассвет
Я очень рад,
что вижу часто,
Что лучше в мире
"солнца" нет.

Как позабытый
с детства голос,
Твой звук в мечтах
меня унёс
Ласкать твой каждый
жёлтый волос,
Как золото
осенних грёз.

"Не сотвори
себе кумира"-
Не устают
мне повторять.
Я , вопреки,
- даю пол-мира
За этот самый
нежный взгляд.

Но в мире всё
не понапрасну.
Светла в излучине
река
В своём стремлении
неясном
Припасть к морям...

Гробик с сосновых досок. Тряпичное тело.
Два метра, окончена канитель.
Душа, словно птица, глядит на постель несмело,
её голосок – переливчатая капель.

Противны ей похороны, панихиды,
скачет по веткам красных рябинных кустов,
лишь в изумлении, не скрывая обиды,
смотрит на землю среди остальных крестов.

Так птичка на птичку смотрит, когда подруга трепещет,
сломанной лапкой, в бессилии взлететь.
Так собирают покойника старые вещи,
стараясь на фото покойного не смотреть...

Какого цвета грусть?
Какого цвета радость?
Раскрасить не берусь,
То, что ещё вчера казалось:
Что жёлтой будет эта грусть,
А алой будет радость.
Смешались, ну и пусть,
С палитрою усталость
…всё черно-белым оказалось…

Всё , о чём мечталось...

Встало, охая внутри
А затем распалось
Кольцо, в заведенном
Во мне, возьми да, и разжалось.
И резус-фактор не учесть
Здесь, я жду покамест
Багряной, адской смеси
Месть, чайного оттенка жалость

Осень приближается жёлтою порошею,
И мечты смиряются с умудрённой ношею.
Я была романтиком, собирала фантики.
А теперь увидела - не нужны мне бантики.

Мне бы скрасить чем-нибудь одинокость вечности -
Дайте мне, пожалуйста, каплю человечности.
Или грамм сочувствия к оголённой ясности.
Я стекаю нежностью с усмирённой страстности.

Осень ненавязчиво оплетает молодость
Тонкой паутиною, полуночным холодом.
Я была романтиком, улыбалась бантикам.
А теперь журавликов я леплю из фантиков...

Волнистый туман, серебрясь, что-то шепчет,
лист долго кружит, опускаясь на встречу,

то красный, то жёлтый под ноги ложится,
так осень, умывшись дождём, сентябрится.

В туманной дали паровоза сопенье
мне кажется дивным природы твореньем.

Сажусь на скамью и глаза закрываю,
о прошлом своём, о тебе вспоминаю.

О нашей любви не жалею нисколько,
что ждёт впереди: казино иль помойка*?

Пропала кукушка, лесная цыганка,
в соседнем дворе с перебором тальянка

проплачет тоскливо и вновь...

Воробьи собралися под стрехой,
поучали они воробьишку:
бойся кошки, ещё – человека,
бойся с камнем плохого мальчишку.

Воробьишка вертел жёлтым клювом,
там, за стрехой, играла свобода,
там гулял шустрый ветер, как любо
пах он семечкой с маслозавода.

Воробьям надоело судачить,
вмиг толкнули они воробьишку,
вниз упал он с чириканьем, плача,
тотчас злого увидел мальчишку.

Тотчас подлую встретил он кошку.
Воробьиха дралася геройски.
Убивалась не понарошку,
за дитя расклевав в...