Японские сонеты

Как тот актер, который, оробев,
Теряет нить давно знакомой роли,
Как тот безумец, что, впадая в гнев,
В избытке сил теряет силу воли, -

Так я молчу, не зная, что сказать,
Не оттого, что сердце охладело.
Нет, на мои уста кладет печать
Моя любовь, которой нет предела.

Так пусть же книга говорит с тобой.
Пускай она, безмолвный мой ходатай,
Идет к тебе с признаньем и мольбой

И справедливой требует расплаты.
Прочтешь ли ты слова любви немой?
Услышишь ли глазами голос мой?

Когда жизнь начинает мерить нас
Своею неизменной жесткой мерою,
Быть может, это - к переменам шанс...
Поймай его и крикни громко: "Верую!"

Пускай она хохочет нам в лицо
И кажется невыносимой стервою,
Порви тебя замкнувшее кольцо
Небесной силой, крикнув громко:"Верую!"

Будь в вере этой стоик, как гранит,
Не смешивая черно-белых в серое,
Отправь все, что претит и тяготит,
За борт той лодки, чье названье "Верую".

Поймешь тогда, что ты все можешь сам...
Будь только благодарен...

Из Кубка Вечного позволь испить сейчас,
Пред тем, как мы зажжем в твой день Огонь Царей.
Вдыхая жизнь, ты вдохновляешь жизнью нас,
И бесконечен ты, бессмертен нитью дней,

И вся растительность жива одним тобой,
Ты жизнь даруешь ей, что – солнце и любовь,
Живой, священною омыв ее водой,
И удивляешь мир обилием цветов.

Ты импульс к творчеству отдать любому рад,
Чтоб вечным, славным был души людской порыв,
Но ты на страже у тщеславья, как солдат,
Стоишь веками, гордецам взведя обрыв...

Как тяжело бывает иногда
пред Богом опуститься на колени,
молиться под давлением стыда
и избавляться от духовной лени.

Знакомо состоянье это мне,
но не смотрю на дьявольские ковы,
мечтаю о небесной стороне
и не ищу для счастия подковы.

Молитва с верой - Иисуса щит
от сатанинских мелочных нападок,
а Слово дал Господь для наступленья.

Спаситель мира Сам не сибарит,
Своей рукою наведёт порядок
и удалит напрасные волненья!

Вот, решился написать
я тебе экспромт опять,
но не знаю, Люда, будешь
точно так же продолжать.

Но иначе не могу,
будет место пусто,
помнишь кровью на снегу
мы писали чувства?

Было... Было в том году,
было и умчалось,
но сегодня чехарду
можно же сначала...

Я писать всегда готов
аж до первых петухов.

Я с каждым днем все больше ненавижу
Твои глаза, они меня пленили
Я не засну, пока их не увижу
Забыть их не имею силы.
Ты отвергаешь юнного поэта
Но я не здамся для меня ты муза
Не буду ждать Любовного ответа
Боюсь не выдержу такого груза
Достаточно тебя едва увидеть
И мое сердце бьется страшной дробью
Я так боюсь тебя шутя обидеть
Но больше испугать своей любовью
Я в бой с собой вступаю ежечасно
Мне тяжело, я без тебя несчастен..

Скажи, что ты нашла во мне
черту,
Которой вызвана твоя
измена.
Ну, осуди меня за хромоту -
И буду я ходить, согнув
колено.
Ты не найдешь таких
обидных слов,
Чтоб оправдать внезапность
охлажденья,
Как я найду. Я стать другим
готов,
Чтоб дать тебе права на
отчужденье.
Дерзну ли о тебе упомянуть?
Считать я буду память
вероломством
И при других не выдам как-
нибудь,
Что мы старинным связаны
знакомством.
С самим собою буду я в
борьбе:
Мне тот враждебен, кто не
мил тебе!

Оправдывать меня не
принуждай
Твою несправедливость и
обман.
Уж лучше силу силой
побеждай,
Но хитростью не наноси мне
ран.
Люби другого, но в минуты
встреч
Ты от меня ресниц не
отводи.
Зачем хитрить? Твой взгляд
- разящий меч,
И нет брони на любящей
груди.
Сама ты знаешь силу глаз
твоих,
И, может статься, взоры
отводя,
Ты убивать готовишься
других,
Меня из милосердия щадя.
О, не щади! Пускай прямой
твой взгляд
Убьет меня, - я смерти буду
рад.

Глаза и сердце - лучшие друзья,
товарищи по общему несчастью,
когда увидеть милого нельзя,
и сердце разрывается на части -
мои глаза ласкают твой портрет
и заставляют сердце чаще биться,
иль сердце приглашает на банкет
глаза, чтобы любовью поделиться.
В портрете иль в любви всегда со мной
твой милый образ.
Что бы ни случилось
уйти не сможешь, мыслию одной
мы связаны надежней всякой силы.
А если я усну, то и во сне
принадлежать ты будешь только мне.

Устав от повседневной суеты,
дождавшись ночи, я спешу к покою.
Но только смежу веки, тут же ты
меня касаешься незримою рукою.
Блуждают мысли в тягостной тоске,
к тебе душа спешит, преград не зная.
Но душит темень как могильный склеп,
ведь без тебя я - слышишь? - умираю.
Невидяще ощупываю тьму,
ищу тебя, зову - и не напрасно:
пусть образ твой не виден никому,
он для меня в ночи сияет ясно.
Ни ночью нет покоя и ни днем,
когда душа поражена огнем.