Январская картинка

«И кому теперь я нужен? –
Новый мячик вспоминал,-
Целый день по уши в луже…
А вчера – весь день дремал.
Катятся велосипеды,
За компьютером сидят,
Интернеты и мопеды,
В телефоны говорят…
Фотки, видики, картинки,
Бесконечные друзья…
Отключили б все мобильники…
Да и вспомнили б меня…
А вот раньше, дед рассказывал,
Всем двором гоняли мяч…
Вот бы мне… я б не промазывал…»,-
И… один пустился вскачь,
На крыльцо и по тропинке,
Но вдруг выбился из сил
И котенка, хоть немножко...

Крутить...выкручиваться....
Прогибаться....
Подкосит – падать,
Вновь влюбляться....
Проснуться...
Не открыть глаза...
Соль на щеке –
Вчерашняя слеза...
Корить себя...
Прокручивать картинки....
Не глыба...и не Айсберг...
Просто – льдинка!

1
«Вот дядя — Чёртово отродье!
И, всё ж, разврат — его сгубил,
во пьянку вляпавши колодье,
здоровья пыл — вконец добил!
Но сильно как, в нём, святотатство,
«срубить» чтоб, под шумок, богатство,
а на делёж — халявы рой,
головняком мне — в геморрой,
ведь стать сиделкой должен буду,
коль мнение родичей — Закон,
а я, как лох, ну..., дурагон,
но «косяка» - не забуду...
И если «крякнет», в кутерьме,
оставлю всех козлов, в дерьме!»
2
Так зло металось в теле Беса,
кто мчался — словно...

Безмолвие криков, тишина звуков,
Безрассудство мысли,
Дар немой речи.
     Видно слепыми глазами?
Горящие свечи в расплавленном воске,
Эрудирован мыслью ситец знаний,
Наблюдает в небе,
        как рождаются звезды.
Копошится нищий, в богатой помойке.
Уведел праздник
     В закрытых окнах,
А что осталось?
Лишь хмель попойки.
Пустой бутылки в набитых стёклах,
Безбожник молвит, спасая души,
Глухой услышав, 
               одернув уши,
Читает пальцем какой - то мальчик,
Ландшафт...

Босоногим мальчишкой, день бегал по улице,
Кувыркался, играл, веселился и пел.
Яркий солнечный диск заставлял город жмуриться,
И толстела река от ныряющих тел.

Я смотрел миражи, как картинки журнальные,
Размышляя о главном и так не о чём.
И плакаты реклам, словно яйца пасхальные,
На тарелках проспектов лежали кругом.

Ртутный столбик опять полз наверх за рекордами,
И цеплялся асфальт за колёса машин.
Видно уж не осталось под синими сводами,
Даже капли дождя, чтоб июль потушить.

Есть в поиске предназначенья:
Желанье выжить в бурный шторм,
И переплавив, груз сомненья
Влить в полости литейных форм;
Избрать навек ориентиры,
Не веря в то, что звёзды лгут,
На карте тоненьким пунктиром
Прокладывать дневной маршрут.

Вселенский хаос окупая
Изложниц твёрдой чистотой,
Нашедший смысл в себе черпает
Прогресс, упадок и… застой.

Всё чище слиток, совершенней…
И крен сильнее, как и жар…
Тошнит от праведных свершений,
Но Смысл – упрямый сталевар.
И даже, если он...

Идет человечества масса.
По дороге ларек
- театральная касса!

Сколько билетик?
Сто тридцать рублей.
Ну его к черту!
Проедусь по ней.

И сносит народная масса
к кассовой матери кассу!

И ломанулись крушить стадионы,
будто семейство Бурбонов!
Культура?
А что это?

Вино доставай!
Букеты публичных домов вызывай!
Карты и фишки - вот та стезя,
что вместо театра, иначе нельзя!

Черт, да поймите же вы наконец,
что я бы и сам театральные стойки
отправил... Хотя бы пускай в рай со...

На далекой планете пыхтела разумная жизнь.
Для землян не понятна, нелепа, смешна и убога.
А планета вертелась волчком, так, что только держись.
И окрестные жители тоже придумали Бога.

Бог был синего цвета, трехглазым, хвостат и рогат,
Но для них он был всех и красивей и стАтней.
Подставляя вечерним лучам свой малиновый зад,
Делал жизнь на планете для многих светлей и понятней.

Солнце их набухало, грозило навеки, увы,
Превратить тот мирок в неживой колобок пропеченный.
Не помогут...

Подошли, наверно, вместе
Мы, друзья, к одной черте,
И за дальним перелеском
Оказались на стезе.
На дороге,где тропинки
Заплелись Душой одной--
Полотном одной картинки,
Затмевая ум земной.
И теперь Творца лучами
Освещая новый путь,
Тот который видим сами,
Тот в котором Жизнь Живут,
Жизнь живут, а не линуют,
Мы осознанной волной
Грусть и радость нарисуем
Новой творческой рукой.

За что-то в жизни, немножко стыдно,
За что-то в жизни, немножко больно.
За что-то грустно и чуть обидно,
А что-то вспомнив — ругнусь невольно!

А что-то в сердце зарубку сделав,
Уйдя оставит на нём мне шрам.
Виски окрасив мне белым мелом,
Тот мел нашёл я, когда-то сам.

Ты дай мне память час до рассвета,
Остаток ночи, чтоб смог поспать.
Жизнь словно поезд, я без билета,
В вагон последний сумел попасть.

Немножко жёсткий, вагон плацкартный,
Зато не грубый здесь персонал.
С...