Янтарь с паучком

Щепотку любви сберегу
И приду поздней ночью снежной.
Взрывом страсти тебя обожгу
И уйду легко, безмятежно.

Исчезну, как в море янтарь,
И привычкой твоей не стану.
Крепким словом меня ударь,
Сквозь ресницы с насмешкой гляну.

Отболела моя печаль.
Я теперь на тебя похожа.
Мне давно ничего не жаль.
Не вернусь, ни сейчас, ни позже.

Исхожено так много троп,
В кольцо сомкнулись все дороги.
Ошибок время, новых проб
Исчерпано. Круты отроги.

Внизу - лишь шпили острых скал.
Летят последние мгновенья.
Свирепый пустоты оскал
И сил нет вымолить забвенья.

Пылает жертвенник-алтарь,
Суровы лица, взгляды строги.
Отбрасывают свет-янтарь
Три факела. Конец дороги.

Я был там, был там вместе с ним
Когда Тамаре Демон льстил,
А я всё видел и писал.
И только горестно вздыхал!

«И видишь я у ног твоих!»
Он прошептал и ветер стих
И скрылась полная луна,
Ушла пленительно, зовя,
Меня за ней, её туда,
Где смолкла яркая звезда,
Пленявшая тебя, меня,
Мы вместе упадем, звеня…

И где же смысл этих песен?
И где зарыта мысль о нас?
Сидеть и вспоминать о вас,
О вечном Демоне, Тамаре,
Твоем лице, твоих глазах,
О них, летящих в небесах,
О нас, плетущихся...

На колени упал закат,
Вся в росе пахнет горько мята,
Боли ком, черней, чем гагат.
Я лавиной потерь распята

Сизым птахом мелькнул рассвет,
Тонкой струйкой тоска сочится.
Задыхаясь в потоке бед,
Бьюсь попавшей в капкан волчицей.

Одинокий закат в слезах,
Растревожено пахнет мята,
Седина утрат в волосах.
Потеряла все, без возврата.
Гагат (от греч. γαγάτης — чёрный янтарь), также известен как черная яшма или гишер

Понимаешь - все не так уж странно,
Что тебя я наконец нашел,
Что открылась вдруг на сердце рана,
От которой очень хорошо.

Вздрагивал в руке бокал хрустальный,
И вино струилось янтарем.
В темноте твой взгляд, слегка печальный,
Разливался лунным серебром.

Понимаешь, - все не так уж просто.
Только в тот - неповторимый миг
Мне казалось - улыбались звезды,
Отражаясь в волнах глаз твоих.

Помнишь первый поцелуй украдкой,
Когда время повернулось вспять?
Ты была волшебною загадкой,
И...

Стучащие в стены ночные колёса -
Озвученный ветром предутренний бред
Как только мой поезд взлетает с откоса,
Я вижу над рельсами твой силуэт

Душа расстаётся с пугающим телом
И в небо рванётся – нагая струна!
Весь мир озарён ослепительно белым
И светом пробита любая стена

Дай руки, любимая! Это не эхо,
Мой голос вернётся к тебе на заре
И воздух наполнится утренним смехом,
Застынет весь мир, словно луч в янтаре

Я закрываю эту тему.
И расставляю по местам
Осколки солнечных затмений
И путь к последним берегам

Моё отравленное сердце
Несётся камнем в облака
Но в небесах не видно дверцы –
Скользит по воздуху рука…

И камнем вниз - на те же камни,
Рассыпавшись на сотни искр
Случилось прошлое не с нами,
Но нас подхватит этот вихрь

О, Боже! Плавятся столетья
В твоей натянутой струне!
Ты нас сгоняешь этой плетью
Занять места в зловещем сне

Мы исполняем те же роли
И проступает старый...

Креветочки в масле шкворчали, шкворчали…
Нежнел в шампиньонах янтарь-гребешок,
И стало на сердце как в самом начале
Тогда, когда слов я промолвить не мог…

Румянились персиков нежные щечки,
Вокруг зеленел и чернел виноград
(Как в Ваших глазах эти черные точки,
Которые видеть я счастлив и рад)

Помытые, сохли на полке бокалы,
Светилась рубином бутылка вина
А Карлсон, он любит вас, так как в начале…
И выпил бы с Вами… за Вас и до дна!

Трепанг со свининой под луком томится...

Ветвится судьба. И ломаются ветки
Под грузом тяжёлых небесных камней.
Мы - прутья. И узники каменной клетки.
И слёзы смолистых сосновых корней.

В слезе янтаря остановлено время.
Дробится лучами былая заря
И ты, прикасаясь, уже не изменишь
Тот мир, где корабль поднимал якоря

Вот капля другая. Лучится багровым
Огонь бесконечной забытой войны...
Но ты прикасаешься снова и снова -
И выжжены в сердце осколки весны...

Создай свою музыку капель янтарных,
Продень в их созвездие...

I.I. Однажды в единое части слились,
Сквозь борьбу меж собой и единым.
Миллионы небу кричали явись
И стань среди нас явью неповинным.
I.II. Родившись в истоках чудесного рая
Мальчик индийский, сбежавший в Тибет
Выучил всё, что можно, играя
И также, играя, нёс единый нам свет.
I.III. Единое чудо в борьбе двух религий
Не увидел никто. И новое в старом,
Путь сквозь сердца без рангов, отличий
Окреп в дыханье едином, одном.
I.IV. Окрепшие ветры не сломлены в духе.
Сердца...