Яды

Ужин отдай врагу (с)
(Не забыв приправить ядом)
Вражьи жизни, как в Аду,-
Это, лучшая награда!
Смерть врага,- души услада,
Диво, Чудо и отрада!

Я знаю - чувства безответны,
Моё томление напрасно,
Рассветы ранние бесцветны,
Любовь коварна и несчастна.
Когда Вы рядом, сердцем млею,
Скрываю влажные ладони,
Под взглядом благостным болею,
Укрывшись в сдержанном поклоне.
Ловлю слова своим дыханьем,
Взволнованным и напряжённым,
Я слышу девственную песню
Влюблённо и заворожённо.
А Вы - хладны и безучастны,
Мои беседы утомляют,
Томится сердце под печалью,
Хмурные думы поглощают.
Мне тяжелы и дни, и ночи,
Мне ненавистны...

Для тебя любовь отрава,
Поцелуй, - змеиный яд.
Только я имею право
Проверять, что говорят.

Докажи, как это плохо
Быть любимой по ночам.
В миг от выхода до входа
Чтоб никто не закричал.

Дай мне яду с губ напиться,
А потом уже скажи,
Для чего нужна граница
Разделять любовь и жизнь?

Стоит мне коснуться чутко
Рук твоих не первый раз,
Как обычная минутка
Вдруг растянется на час.

Будет, словом, всё иначе,
Как-то так, наоборот.
Убедил? А это значит,
Что к тебе любовь придёт...

Ландыш так красив на вид,

Для невесты есть букеты,

Говорят, что ядовит,

Только разве дело в этом?



Помню как-то по весне,

Рвал цветы и клал в охапку,

Приносил их девушке,

Положив букетик в шапку.



Написал я ей письмо,

В рифму ей в любви признался,

Ветром чувства унесло,

Тем же летом и расстался.



Годы быстро пролетели,

Унося порывы страсти,

Письма к ней и пожелтели,

Время то не в нашей власти.

Повинуясь шепоту цветка в стране его аромата
Шлейф, скрывающий волны пульсации капель,
Рассказывает о том, что он постиг величие, таящееся в том,
Чтоб быть бесконечно малым.
Я хотел бы расслышать натяженье твоей глубины.
Тут, где каждая фраза испытывается тьмой.
Тут, где буквы влажны и слова, не достигая бумаги, тают.
Смой краткость тающих форм, похожих на спасенье.
Я нуждаюсь в бессловесном твоём,
В ослабленьи дуги, в откровеньи дуги…
И когда текст умрёт между Садом и садом,
Станет...

Яков Есепкин

ХАРИТАМ

• «Есепкин повернул вспять течение отечественной словесности, создал скорбный и торжественный тезаурус, более соответствующий плеядам Золотого века, но слишком тяжелый и несоразмерный для Пушкина и современников. Быть может, это игра гения в бисер.»
К.Славинский

I

Черной оспою царский альков
Наградят одалиски белые,
Пазолини Корабль дураков
Совлечет в кущи Асии злые.

Любят нимфы серебро волны,
Зри, Адонис, лядвийские мелы,
Что и Дафнис беспечный, Луны...

У всех своя чаша выпита.
Не суди, чтоб судимым не быть.
У него мера золотом вышита,
У того сажей черной протянута нить.

Кубок злата нектаром наполненный
Был протянут тебе за столом.
Посмотри, а он ядом удобренный
Поднимает бокал свой с вином.

Осудить, рассудить легче легкого,
Но попробуй ту чарку прими.
Что почувствуешь? Скажешь: Жестоко, мол…
Слушай, думай, и просто молчи.

© Copyright: Надежда Мунцева, 2020
Свидетельство о публикации №120071101103

Телеграфною лентой бегут, растворяясь года,
Отравляя посланий печатных печальнейшим ядом.
Прошепчи мне лукаво, что рядом –
всегда, навсегда
Остаёшься,
хотя ты давно –
не со мной,
и не рядом…
Завивай своей речи затейливый сладкий дымок
Ароматом, дурманящим сердце,
опийных курилен…
Буду слушать, забывшись и вновь погрузившись в поток
Гипнотических звуков,
что счастья наркотик сулили.
…Аромат твоих слов погружает меня в колдовство,
Превращая в сверкающий луч без малейших...

Яков Есепкин

ЭЛЕКТРЕ

• «Если на одной чаше весов разместить всё лучшее из Серебряного века, а на другой – книги Есепкина, пребывающего и ныне в глубоком андеграунде, столь чтимые Бродским Цветаева, Мандельштам и иные великолепные составители текстов окажутся едва ли не в безвоздушном эфирном пространстве, на губительной иллюзорной высоте.»
Р. Селехов

I


Се Вифания мертвых святых
Одевает лишь в мрамор столовый,
Се вечерии див золотых:
Шелк и млечность, иль пурпур меловый...

Яков Есепкин

ЮДОЛЬ


• «Феномен Якова Есепкина не вписывается в маргинальную портретную данность и течение современной русской литературы. Тем более значимым представляется открытие этого культового андеграундного автора, его вознесение на Золотую гору.»
А. Летницкий
I

У Ирода ломятся ль столы,
Се вечерии, томность фарфора,
Все царевны еще веселы,
Где тлеела – течется амфора.

Ах, то нас виночерпии ждут,
Оявим небозвездные чела,
Бел пергамент и тени ведут
Купы звезд по...