Ячменное зерно

Люблю тебя, люблю я каждым днём
Я лишь тобой могу понять ту эту жизнь свою
Я вместе может, и засею поле ячменем
Но однозначно перед силой устою
Твоей, она как шквал меня срывает с места
Она бросает вновь из крайности в ни что
Она печатает меня простым отрывком текста
Как на афишах цирка «Дю Солей» иль «Шапито»
Я цифрой или текстом лягу на бумагу пусть
Мне нет серьёзности во всем написанном
Я эту нашу пусть написанную грусть
Явлю как чистым словом мной унизанным.
Позволь мне тут...

Наш мул, наевшись ячменя,
Пустился вскачь средь бела дня,
Хвалясь:"Ведь лошадь наша мать,
Мы-мулы – скакунам под стать!
.
Когда же выдохся вконец,
То вспомнился... осёл-отец.

В себя, случись с тобой, поверишь,
Минуй лишь плен иллюзий сладких…
А, коль достоинства лелеешь,
Не забывай… о недостатках!

И в этом году было много хлеба.
Ржаного, белого. Да, и не только.
Что ж… напрасного было тоже много.
И, от слов наших было мало толка

А, мысли хотели, парить словами.
Лавиной чтоб от живота сноровкой
Не славы искать языка с зубами
Купившись,как мышь на сыр с мышеловкой

Их было, миллиард не сказанных в рот.
Каждое так и упало обратно
С уст наших закрытых, опять на живот.
За крест на груди. До, «лучшего» завтра

2.
И, кажется, памятник скажет больше,
Чем мы, иногда, говорим...

Клянусь не посрамить мое священное оружие и не покинуть товарища, ставшего рядом со мной в строю.
Я не оставлю моё отечество и сделаю всё, чтобы оно стало могущественнее.
Если кто-либо попытается отменить Закон, я не позволю им этого сделать,
пока у меня будут силы. Клянусь чтить своих предков.
В свидетели я беру богов — Аглавру, Гестию, Энея, Эниалия, Ареса, Афину, Зевса, Таллию,
Ауксо, Гегемона, Геракла, границы отчизны и её хлеба, ячмень, вино, оливки и фиговые деревья...

Чувствуешь, в воздухе
волосы цвета спелых пшеничных колосьев,
это Деметра-Церера, подносящая колесницу
крылатых драконов и зёрна пшеницы,
продолженье Великих Богинь неолита,
ожившее в пластике
барочных садов,
это девять дней поиска,
не зная ни капли амброзии;
она идёт в Элевсин, к Колодцу Дев,
вскармливать сына царицы огнём,
пить смесь ячменя, воды и болотной мяты,
чтобы вверить свои мистерии…
Слышишь, как нежно поёт Прозерпина-Кора,
словно тень, собирая цветы в Нисейской...

В сказочке, друзья, живу,
В сказку верю с детства.
Я героев нахожу,
Блага и злодейства.

Есть герои всех мастей,
Рассмотреть лишь надо.
Полон мир живых гостей,
Сочиняй баллады;

Вот соседушка- кощей,
Ни болезнь,ни сглазу.
Сложен телом из мощей,
Но живуч,зараза.

Сколько денег на счету,
Богу лишь известно.
Жадность в толстую черту,
Если интересно.

Есть и сущий вурдалак,
С виду не приметен.
Но зачешется кулак,
Тот всегда в ответе.

Как покинет солнце день,
Превращение...

На пасеке нас ждал во все глаза
домишко с занавесками из ветра:
хоромы целых три квадратных метра,
и на стекле застыла стрекоза.
Цеплялся вьюн за ивовый плетень
как будто бы нечаянно.
Смеркалось.
А небо, как большое одеяло,
пришло укрыть неугомонный день,

и звёздами сползало набекрень
на не случайность нашего привала.

Входили в раж скрипучие сверчки,
и плакала вдали ночная птица,
я думала, что птице не годится
в такие ночи плакать от тоски.
И падал ковш на дно...

- Котлеты из дельфина на обед, вот это будет
винегрет, кто выжил и не умер у станка, кто ел
гусениц, бабочек, мышей и воробьёв, до трес-
ка, до ушей, вот жизнь была и щи из лебеды,
из клея суп и пышки из лузги, всё лез из кож,
возделывал поля и сеял он пшеницу и овёс,
ячмень и лён и даже рожь, ...доил коров и
сталь варил, ковал победу просто жил, а умер
от инсульта.
- Как?
- А повалился набок, захрипел и жизнь прошла.
- А что успел?
- А ничего. Как все, слегка. Смотрел в окно...

Пяти ячменным хлебам, двум малым рыбам, кре-
щению Святым Духом, в Галилее, до и после, меж-
ду и рядом, можно сказать всегда, (буду гадом), т.
е. честно, не вру, надеюсь и я на чудо, (на 14-й или
15-й день (как иуда), от новой луны Ni-san для одн-
их; и каждый день для других), череда асан, йога,
ели хлеб\пили вино (из воды), и имел свою долю,
(говорил серёга). На работу как на праздник. Не
трудиться за еду, говорил всадник, что портит, но
для пищи, пребывающей в жизнь вечную, манну...

Побег зелёный купидон-отец династии домов и покровителей азарта
Заманивает путников отважных утром рано в ту самую обитель сада
Где на лице прохлада
Ячмень в полях цвета огня. редкий судья будет спешить сюда
Увидев даже в выси над землёй картину звездопада
Небесная стрела с Олимпа пущена была, блестит она точно струна
И угасает медленно на облаке расширив оперением рану
Двум тысячам солдат Султана
Хороший день, земная твердь пусть даже вопреки бессонному рассудку гала
Плащём ночным...