Я взрываю ногою золото

Боль, щемящая в груди,
«Бревно», смешно и слёзы,
Нет Юрия Никулина, репризы
Их комизм, вызывают взрывы

Смеха! Парят гимнасты
Под куполом цирка! Ух ты!
Сердце ухает и кулаки
Сжимаются, и без страховки

Артисты показывают чудо, трюки,
А сердце сжимается в пружину! Ах!
Наконец-то закончен номер! Уф!
Аплодисменты, восторг оваций!

Цирк показал нам телевизор,
Чудесный ящик, волшебный цирка мир,
Когда мы смотрим, то забываем, восторг
Эмоций прорывается, кричим...

1
А вот теперь-то, Мой Читатель,
я, позволения попросив
( хоть и труда сего, создатель ),
суть объясню, в Стихах излив…-
и то, для тех, кто нить сюжета,
забыл давно ( О…, жизни Лета*! ),
а может, и совсем не знал,
презрев А.С. оригинал…
Но к обстоятельствам ( по теме )
вернуться если, повесть чтя,
то рассказать, пора, не льстя,
о главной, в общем-то, дилемме,
Дубровский - в коей - в меру сил -
себя - в француза превратил…

* - Лета - ударение на первом слоге, ибо
речь о реке...

Дикий, дикий цветок, лоза,
боль и смерть, экстатический оклик вакханок,
пляски сатиров в священном безумии –
фракийский вихрь взрывает округу
свежестью жизни –
я знаю тяжесть и лёгкость вина.
Плодоносящая сила земли,
душа виноделия,
звуки флейт и кимвалов,
как погремушки для
живительной влаги растерзанной плоти –
чтобы кровь проросла гранатом,
чтобы сердце стало трагедией,
а смерть – душою бессмертия,
скорбью и радостью
у могилы в Дельфийском храме.
Деревья, поля и хлеба...

Коллапс волновой функции, характеризовался,
приростом объема фазового пространства, СРТ
нарушения, не надо убранства, траурных цере-
моний, аммоний (его гидроксид), нашатырный
спирт не поможет, итожит, обрушит, карниз, ба-
лкон, как после взрыва газа, асимметрия време-
ни, «зараза забыла выключить, или специально
оставила, да, всю жизнь, она, мною правила, лу-
чше грибы,- он кричал.- иду на вы», кому это, ин-
тересно, горланил, (сам с собой, (вёл речь), раз-
говаривал), «смещения...

Счастье в душе взрывом,
Горе на ней — камнем.
Чувствам отдав силу,
Мы слабее станем.

Нас переживания,
Силой потрясают.
Радость иль страдания,
Мир в нас изменяют.

Накатив волною,
Чувства захлестнут.
В жизни счастье с горем,
Рядышком бегут.

Гнев, восторг, смятение,
Жизнь полна тревог.
Могут в ней волнения,
Сбить иной раз с ног.

Чувства утомляют,
Нас лишая сил.
Но лишь те их знают,
Кто не мёртв — кто жил!
Марковцев Ю.

1
Дней несколько прошло, незримо,
ведь не случилось ничего,
что стало бы, народу, чтимо,
да и приметно, оттого…,
а вот Покровское, лишь скукой
( к однообразной прозе, мукой ),
толкало, словно в забытьё,
всех обитателей, житьё…,
где Троекуров, ежедневно,
в раж, на охоту выезжал;
а Машу, тешил свой вокал
( звучащий, в неге, задушевно ),
к её прогулкам, тишь где, мглой,
влекла ко чтению, порой…
2
Но музыкальные уроки
её прельщали, боле, слух,
где сердца собственного, сроки...

Ему казалось, что приводимые доводы, не объяс-
няли наблюдателю, в настоящее время, всё то,
что бремя сознания могло понять, темнеменее,
(нога в стремя, пришпорив коня, нёсся), (где не
пропадала моя, тёрся об ось медведь, чесал спи-
ну, (язык нина)), большого взрыва начало, кто ра-
зделил мир на составляющие, макро, микро, иг-
рающие свою игру, что явилось причиной, одно-
родности, идущей ко дну, гиперболической все-
ленной лобачевского, замкнутых и открытых
пространств...

Серый день перегоняет в камине пламя

И память стелется островами меж нами.

Хронологические линии

пространства и времени параллельны.

Мы пьем из источника сердца время и путь,

Обретая свободу от пут.

Непреходящая боль в сердце

тебе говорит о том, что ты еще жив.

Вдруг встретив тебя,

Я смогу тебя полюбить.

В желтых рощах памяти

Ясные образы зреют, но плодов не дают,

Меру забвения признает память.

Ручьи прорезают камень.

И на какую бы сушу не вступала...

И минуло сто девять лет, как подвиг
Беспримерный совершил «Варяг»,
Великий русский Дух, идти
Навстречу смерти и чести

Офицеров, моряков не уронить!
Японская эскадра за Йодолми,
И ультиматум, если в полдень
Русский крейсер «Варяг», «Кореец»

Канонерка Чемульпо порт
Не покинут, то на рейде атакует
Их Японская эскадра! Оркестр
Гремит, Андреевский флаг ветер

Рвёт, команда стоит во фрунт,
Честь каждый отдаёт, винты буравят
Море, герои на прорыв идут!
И не надеются...

Валет жил разумом в хаосе.
Меняя обличье обёртками,
Ходил по воде в алом парусе,
Порезанном злыми шестёрками.
Скрывая улыбкой презрение,
В невысказанном вопросе,
Пытался снести покаяние.
С Богом в своей папиросе,
Ругался минорными нотами.
Преследуемый королями,
Метался по грифу аккордами,
Мечтая о Пиковой Даме.
И падая в озеро рифмами,
Взрываясь кругами отчаянья,
Слова становились молитвами,
Меняя свои очертания.
У ног его звёзды рассыпались
Мёртвым, негреющим пламенем.
И...