Я вою

Белый волчонок по белому полю бредет,
Серая стая его потеряла в пути,
Лес заповедный, там ведьма Ажбета и кот
Встретили зверя:- Куда тебя на ночь идти?

Ты оставайся, мы вместе отыщем в снегах
Серую стаю, тебе потеряться легко,
Велес явился, и в сказках остался в веках,
Белый волчонок, и песенки пел ему кот.

Все его любят, тогда отчего он грустит,
В снежном просторе растаяли волки вдали,
Только луна над верхушками елок блестит,
- Праздник не праздник, ты маму сюда позови...

Ученики тогда вернулись
И весть Иисусу принесли,
Сколь многие душой проснулись
И к вере истинной пришли.

Иисус спросил: "А кем считает
Меня Израильский народ?"
"Кто за пророка почитает,
А кто Крестителем зовёт", -

Они Иисусу отвечали.
"А ваше мненье каково?
Вы сами - кем Меня признали
И посчитали за кого?" -

Спросил Иисус. И Пётр ответил:
"Ты Божий Сын, и Ты - Христос".
Иисус сказал: "Блажен и светел
Ты, Симон, ибо произнёс

Не от себя ты это слово,
А Бог открыл тебе его...

И опять горбатая боль вскрытым сердечным нервом.
На леске потерь вальсирует тень непримиримости.
Зияющая пустота пространства, ориентиры на север.
Ночь продолжается, пусть за окном и заря. Пределы видимости –
Туман свинцовый, океан выжженных трав.
Я вижу немых фотографий осадок – бездыханные кадры.
Я даю им жизнь, я даю им немного прав
Обрести в седой памяти свежесть зимнего сада.
Я прошу их прощения, только они молчат,
Молчат обоюдной тоской в недосягаемой дали,
Откуда мне пишет осень...

Высоко в гору – Парнас зовется, полез Герасим.
На полдороге присел подумать, полезла рифма
чудная шибко, исторг сейчас же, приятно стало,
собой доволен пацан донЕльзя.
Взглянул на небо – мол, Он услышал?
Коня увидел, того – Пегаса, он над вершиной
красиво реял.
Заметил Геру, услышал, тоже, его раскаты, и был обижен
таким нахальством.
Слетел с вершины он к Гере грозно: «Ты что удумал
стихерка подлый? Не видишь, мы, тут, творим культурно
изящным слогом, разнообразным, а ты глагольной...

Они нагрянули с рассветом,
Лишь только заалел восток
И над рекою стал приметен
Тумана серого дымок.

Шли на привычную “работу”,
В живот уткнувши автомат,
Две, в цепь растянутые роты,
Тупых откормленных солдат!

Село дремотное молчало,
Лишь в огородах вразнобой
Дворняги, буйствуя, встречали
Их молчаливый чёрный строй!

И вот уже пылают хаты,
Дым рвёт из окон и дверей
И заглушают автоматы
Вой обезумевших людей!

А тем, кто вырвавшись из ада,
Катался факельным мешком,
Дробили...

Кто не слышал снарядов вой,
Пули посвист над самым ухом,
Шелест мины над головой,
Крик соседа с распоротым брюхом,

Кто не чуял, как пахнет смерть,
Как железо вонзается в тело,
Как сознанье летит в круговерть
Вперемешку с землёй черно-белой,

Кто не падал с размаху в грязь,
Остановленный жгучей болью,
Кто в огне не горел, пузырясь,
Захлебнувшись и дымом и кровью,

Кто, метаясь в тяжёлом бреду,
Вместе с ротой не шёл в атаку
Свято веря, что в этом аду
Не последняя нынче драка...

Не грусти, моя душа!
Разве жизнь не хороша?

Хороша она порой,
А порой – хоть волком вой!

Жизнь во многом хороша.
Не грусти, моя душа!
9 декабря 2010 г.

Глаза с глазами скрещены.
А между ними трещина.
А между ними боль и стыд
И множество других обид.

И множество других потерь.
Как хорошо, что не теперь.
Нет не теперь, а ранее
Любовью была ранена.

И эта рана до сих пор
Ведёт с душою моей спор.
Один не тот, другой плохой,
Мне с нею просто волком вой.

Не завязать, не залечить,
Давно бы надобно забыть
Цвет глаз, что неба голубей,
Но не могу я, хоть убей!

Нет ни желания, ни сил,
Ведь до сих пор,
Ты сердцу мил.

На лужайке колокольчик
беспристрастно зазвонил,
окружающий лесочек
непредвзято возбудил…
…лесогорьем взвился праздник
средь кочующих ветрил,
в час застолья нечто в тазик
ветер скромно приземлил…
…что-то сложное отведав
как келейный бутерброд,
не без Гласного Совета
пировал Лесной Народ…
…блиц еды с картечью смеха
разрезал слоёный торт,
хрип струны и звон полпреда
сотворил лесной комфорт…
…без борьбы так нет предела,
к сохранению лесов
в сих местах вистует мера
на...

Я был бы рад воспеть Любовь
И Веру золотыми строфами,
Но СМИ расписывают вновь
Одни теракты с катастрофами.

Садизмом одержимый враг
Страшит нас гибелью трагической.
Пора менять на чёрный флаг
Нам триколор дерьмократический.

Чтоб с парой скрещенных костей
По центру череп намалёванный.
Возрей пред ликами гостей
В знак нашей гордости оплёванной!

И вой хвалебный возгремит
От шайки жёлтой папарацции:
«Весёлый Роджер да хранит
Вождей Нерусской Федерации!»