Я воскресаю из пепла

Не мучь меня, осень, своим безразличием хмурым.
За множество лет я к тебе не привыкну, увы.
Не мучь меня быстро-худеющей клёна фигурой,
Увядшей любовью и пеплом сожжённой листвы.

Ты снова кичишься своею ходьбою манерной,
Грозой разбавляя испуганный крик птичьих стай.
Не бей меня хлёстким дождём по простуженным нервам,
Ветрами холодными в спальню мою не влетай.

Обрывки изруганных писем и старого фото,
Потрёпанный плед и стаканчик сухого вина…
Эх, память моя, отчего же ты так...

Погорела страна, погорела –
Пусть не в первый, конечно же, раз!
Полыхала она, то и дело,
В годы разных невзгод и проказ,

Выгорала до полного пепла
Так, что только дымили углы,
Но в итоге – взяла, да окрепла,
Возродившись из этой золы!

И стояла потом на развилке,
Наблюдая за сменою вех…
Посыпали мы пеплом затылки,
Проклиная судьбу (или всех)!

Впрок не шли ни доходы, ни пища,
Лютовали жандарм и ОМОН…
Пепелища кругом, пепелища –
Злое следствие Смутных времен!

Но потом мы...

С котом скотом с котомкою в руках
Идет куда-то снова Маргарита,
И говорит о том прозренье прях,
Когда душа, воскресшая от быта,
Отстранена - отбыв тот страшный срок,
Что жизнью кто-то дерзко называет,
И вот предел мечтаний –вот итог -
Бродить с котом – скотиной – так бывает.

Но впрочем, люди пострашней, чем скот,
Они порой нас губят и терзают.
Но Маргариту в осень кот ведет.
И радость жизни скоро забывает.
И есть Слова, в которых суд и суть.
И есть поступки, что не убивают.
Ей...

Когда расстроенные звуки
от колокольных пересуд
С окрестных мест согнали люд
В большие толпы перед храмом
И небо голубой панамой
перевернуло небосвод,
И не проспавшийся народ
Согреть пытался облака
своим дыханьем,
Солнце встало. На куполах затрепетало
И в зыбком паре
звон церковный
притих
Пока на эшафот взобралась челядь,
что при князе.
Да два дьячка,
что черным свитком
Соболью шубу оттеняли богоугодного державца.
Печать златая подтверждала сие
на безымянном...

Услышь, о Боже, крик души!
Чего ж Ты медлишь, поспеши!

Ведь ныне так, как и всегда:
Везде насилие и кровь – беда!

И царствует уж зло огромный срок,
Когда же дашь ему урок?!

Святых от Твоего лица
Ведь убивают без конца.

Убиты все, кого Ты посылал;
Уже пора, чтоб гнев Твой воспылал!

Видит Твой глаз, и слышит слух,
Как попирается Твой Дух,

Тысячелетьями – не день! не год!
Как мучится в душе святой народ,

И веря, ждет неисчислимо лет,
Что воссияет справедливости Твой...

Ворошить не надо пепел,
Прогоревшего костра.
Я закат свой в жизни встретил,
Уж не тот, что был вчера.

Есть у всех порог свой боли,
Я его переступил.
Мне не нужно другой доли:
Счастье знал, хоть всяко жил.

Пламя пляшет и играет,
Больше жару всё ж в углях.
Жизнь ошибки не прощает,
Что наделал второпях.

Но горит ещё костёр,
Ещё есть под пеплом жар.
Есть в глазах ещё задор,
Всё же я ещё не стар!

Жизнь пеплом-сединою,
Красит волос на висках.
Но я грею мир душою:
Больше жара...

Свет воскресает из-под завала ночи, свет, распускающийся опалом
в разводах стеклянных иллюминаторов плывущего города. Асфальт искрится
дыханием талого снега, сгорбленной грудой февральского серого праха. Алое
утро вздымается железобетонным комом, бледная лунная пристань

смазана снежно-индиговым ветром голого неба. Аспиды ветвей,
прожженные холодом, нарезают паучью симфонию – тень многорукого Шивы.
Желудь солнца вспухает юным весенним огнем, пар золотой съедает глаза, брызги ключей...

Розы лепестки вокруг кружились.
Брызги из фонтана радужно искрились.
Солнце восходя небо озаряло.
В воздухе волшебно музыка играла.
Из раскрытых окон тихо доносилось,
Как слова признанья горячё шептали,
Милые влюблённые, ночи всё отдали.
Всё оставив в нежности уходящей ночи,
Помня без небрежности забываний прочих.
О любви случившейся, утром не растаявшей,
Облаком на небе далью увлекающей.
До забвенья любящих, всё отдать готовых.
Друг для друга в будущем повторяя с нова...

Потух камин, угасло пламя,
Зола седая горсткой в нём.
Напрасно ждать, гореть не станет,
Что сьедено уже огнём.

Что прогорело, дав в остатке,
Лишь пепла горсть — не загорит.
Срок жизни у горящих краткий,
Тепло их мир не сохранит.

И угли ворошить напрасно,
Они подарят пепла слой.
Горел неистово и страстно,
Огонь, а стал всего золой.

Нам прогоревшее до тла,
Зажечь второй раз не удастся.
Не даст огня уже зола,
Не стоит попусту стараться.

Потух камин, угасло пламя,
Его...

«Христос воскрес!» — поют во храме,
Но грустно мне — душа болит...
Мир полон скорбью и слезами,
И этот гимн пред алтарями
Так оскорбительно звучит.

Когда б Он был близ нас и видел,
Чего достиг наш «славный» век,
Как брата брат возненавидел,
Как опозорен человек...

И если б здесь, в блестящем храме,
«Христос воскрес!» Он услыхал, —
Какими б горькими слезами
Перед толпой Он зарыдал.

(Мережковский).