Я в поле брошенным зерном

Мы с тобой играем в прятки.
Ты в порядке? Я - в порядке.
Все отлично...
Слово - пена, а в остатке -
счастья горькая нехватка,
только признаваться неприлично.
Неприлично.

Голливудская улыбка - на губах,
а принцесса в самом деле - на бобах,
на бобах принцесса на горошине,
"Я в порядке" - это значит,
"Я в порядке" - это значит
"Ничего хорошего".
Ничего хорошего.

Мы с тобой играем в прятки.
Ты в порядке? Я - в порядке.
Не иначе.
Слово - пена, а осадок -
кисло-горек, а не сладок...

Тебе не шаг и не два....
Впереди много лет,--
Это просто тюрьма--
Концентрация бед.
Да ,
я верю тебе,
Что из каменных стен
Прорастают цветы.
И,что видимый плен
Не похитит мечты....
Где твой брошенный рай?
Кем закрыт на замок?
Ты шаги сосчитай,не запнись
о порог!
Тебе не шаг и не два---
Впереди много лет.
Да......
Это просто......
Тюрьма--концентрация бед.

sl

Сыпала наземь рябина
Ягоды ржавым дождем.
Черные ветви бессильно
Стыли над темным плетнем.
Как опаленная странным
Вихрем – кора волдырем.
Изредка хлопали ставни
В доме под фонарем.
Горечью пахло и пеплом,
Брошенным наспех жильем.
Небо устало померкло…
И захлебнулось огнем.

Мыслимо ли нынче без ума?!
Завтрашнее - гибельно без Сердца!
Прахом сгинут разума тома,
Ставшие замками к Духа дверцам.
"Завтра" невозможно без Любви!
Скорбна участь чёрствых "динозавров"
Сердцем что криви, что не криви, -
Огненность спалит бездушья лавры.
Жизни семя пестует Огонь!
Там, где его нет, там царство мрака,
Время - той же огненности Конь -
Мечет предначертанные знаки.
"Завтра" неминуемо! Оно
Новыми наполнится лучами,
Божье просыпается Зерно,
Дремлющее за семью замками...

В уголочке сырого подвала,
Где людей не бывало давно,
Привиденье одно проживало,
Не прописано было оно.

Выходя по ночам на прогулку,
Белой тенью скользя по углам,
Привидение кашляло гулко,
Запинаясь о брошенный хлам.

Наркоманы, гонимые стужей,
В тот подвал забрели и в тиши,
Косячки закрутивши потуже,
Собрались покурить анаши.

Затянуться успев лишь по разу,
Слышат голос они из угла:
- Погасите вы эту заразу,
Вашу мать, дом спалите дотла!

Привидение шло к наркоманам,
И...

Не возводили наши предки пирамид,
Не насаждали своей веры по планете,
Из глубины веков история гласит,
Что перед Мудростью Отцов мы только дети.
Как оказалось, наше Русское зерно
Куда почище европейского гибрида,
Цивилизации Славянское звено
Монументально-несгибаемого вида.
Страшится нас европизированный мир,
Он смутно чует нашу силу, нашу волю,
Зовя нас Slavic, знает всё ж кто раб, кто Сир
И так старается разбить славян на доли.
Не возводили наши предки пирамид,
Да, их наследие...

Чёрный бархат, шёлк лиловый,
Нежной кожи белизна,
Тканей тонкие покровы,
Линий тела крутизна.

Алый рот у этой киски, -
Будто рана от бича,
А глаза, как крепкий виски,
Ею болен, мне врача!

Эти впадинки и тени
Вьелись в душу кислотой -
Алебастр её коленей,
Странных слов хмельной настой.

Мне не быть теперь беспечным,
Не ходить на променад,
Жутким мастером заплечным
Брошен я в любовный ад.

И горю без сожаленья
Ярым пламенем внутри,
Как берёзовы поленья,
Ну и чёрт его дери!

Бездарно жизнь прожил –
Реву шакальим воем.
В дебрях вытянутых жил,

Хрустит бокальным звоном
Сердечный мышечный вампир.
Одиноким, брошенным изгоем,

На карнавале жизни был,
Чужие доедал помои,
Смаковно чмокал и хвалил.

Изнёс душевные побои,
Опыт жизни накопил.
Хотя дома не построил,
Дитё за ручку не водил.

Полынным ядом бирюзовым
Себе память бередил.
Душой лиловой успокоил.
Грядущее томительно забыл.

Пани, съедены зерна гранатов,
подступила вода к ключицам.
Септаккорды кровавых закатов-
тени ваших камей на лицах.
Пани, синей водой прозрачной
мою лестницы восхождения.
Ваш огонь в обители плача-
круг любви . Милость забвения.
Мне простится, милая Пани,
сон тревожный в море сомнения.
Летним трактом зимние сани
мчатся к времени откровения.
Сарафанам прозрачным вашим
нет износу, вечная Пани.
Колокольцы звенят - нету краше
песни горней, что в Лету не канет...

Кружиться или лопнет ?
Боится или ранит ?
Нет, он не убедился,
Что в этом мире пропасти бывают.

Вот на часах уж безвести когда-то,
Вот солнце превратилось в преисподню,
Вот огненные тучи призывают,
Меня уйти в заснеженные ночи,

Сигнал, крушит мои закрытые ворота,
Аврал мне шлёт помятые штрих-коды,
И где-то там звучит последней песни кода,
И рота умирает у крыльца.

А где-то в тёмно-синей дали,
Поёт баллады грустный рыцарь,
И эпитафии уж врубленны в граниты,
И анаграммы...