Я ступил на тропу закатную

Я выйду в ночь за околицу,
По снегу пройдусь босиком…
Любуясь красивой луною,
Я Бога спрошу об одном…

Скажи мне, зачем существую?
Скажи мне, зачем я живу?
Скажи, почему я страдаю…
Скажи, почему я смеюсь…

Сейчас я стою на тропинке,
Ведущая прямо к горе…
По лунной дорожке пройдусь я,
Быть может приду я к тебе…

Прошу я тебя, помоги мне,
Не дай затеряться в глуши…
Устал мой ангел хранитель,
По жизненным тропам нести…

Устал он меня поднимать,
Устал за собою тащить…
Прошу...

Одно ощущение вины
И тяжесть уже закатных встреч.
Как зубья пилы разведены
С тобою, пороки чтоб извлечь.

Кислотные чувства на душе,
Ранения тела от обид.
Вдвоём не сошлись на вираже,
Рассыпался в крошку монолит.

Стирается ластиком душа,
Над пропастью держим свой баланс,
Отходят сердечные суда,-
То наш когнитивный диссонанс.

С потерей любви всем нелегко,
Её не воротишь никогда.
Бежит из кастрюли молоко,
На максимум включена плита.

Как сыпятся осенью цветы
И птицы...

На башне древнего собора

Уже давно истлевшая рука

Вписала слово "рок", но вскоре

И слово стёрлось словно из песка.



Зато от слова - воплощенья

Роман родился с подписью Гюго:

Горбун, цыганка и священник

В смертельной схватке преданных врагов.



Сакральное сердце Парижа -

Парижской Богоматери собор:

В дожде к стальному цвету ближе

Величества готический узор.



О страшный суд с фасада храма!

Кому-то в рай идти, кому-то в ад...

И вся религия как драма...

Пролог

Я отодвину в сторону черновики,
Не позаимствую строфы,
На белом листе озарения
С душой говоря без сомнения.
Для внешних звуков закрою слух,
Я для одной Тебя лишь тружусь
И вслушиваюсь в Дух.
Я отстраняюсь от себя
И Музы плача печальные
И зрящие насквозь глаза
Возьму в проводники,
Пустыню жизни пересекая.
Не трону названьем мест,
Где судеб наших осталась тень,
И кровью записаны имена…
Но только одно мне ответь,
Царскосельская муза,
Зачем мы приходим сюда разлучаться...

Доброе ждёт ли, иль злое,
Там — у развилки путей?!
Ночь скоро мир тьмой укроет,
Путь не найду верный в ней.

Солнце закатное, длинною,
Сделало тень за спиной.
Нити путей паутиною,
Сплёл мир, вплетя в неё мой.

Мир полон странных нелепостей,
Нет постоянства ни в чём.
Самые прочные крепости,
Рухнут когда-нибудь в нём.

Мир спутал, смял жизни нитку,
Болью узлов навязал.
Только одну лишь попытку,
Мне на неё в себе дал.

Жизнь моя — бОльшая странность,
Средь всех нелепых вещей...

Колдовские чары разлучили нас,
Станешь ты голубкой в рассветный час.
Сброшу волчью шкуру, и всего на миг
Вновь тебя коснуться руки мои.

Лишь рассветы и закаты
Нам оставил враг треклятый.
Лишь мгновенье, чтоб коснуться,
В чары впасть, от чар проснуться.
Человек я – ты же птица,
Волк я, станешь ты девицей
День за днём из года в год,
Но любовь в сердцах живёт.

Колдуна искал я много долгих лет:
Лишь во тьме забрезжит каждый рассвет
И до самой ночи я среди людей
Всё ищу по свету...

Пришел ноябрь, и первые морозы,
Сковали грязь и лужи тонким льдом,
Припорошили инеем березы,
И бомбою разбитый старый дом...

Разбитых пушек ржавые лафеты,
Сгоревшие останки от машин,
И черные деревьев силуэты,
Да стылый ветер иней ворошит...

Такая невеселая картина,
На много километров впереди,
Вороны даже каркают уныло,
Лишь снег на солнце яростно блестит...

Из двадцати осталось только десять,
Усталых и оборванных солдат,
Остановились у костра погреться,
Да...

Завтра — не знаю будет чем оно,
Завтра — так часто в нём не то, что ждали.
Завтра — что нам несёт, знать не дано,
Завтра — в нём могут встретиться печали.

Завтра — в своём «вчера», в него я верил,
Завтра — я много связывал так с ним.
Завтра — в моём, открыл я в трудность двери,
Завтра — всегда туманно, словно дым.

Завтра — в моём, меня ждёт стол хирурга,
Завтра — а есть ли завтра, там — за ним?!!
Завтра — оно лишь обода часть — круга,
Завтра — в нём стану я совсем другим...

В воде играли отблески заката,
Волна плескала, гулко била в борт,
А я стоял курил в иллюминатор
И вспоминал последний свой поход...

Сознанье помутила встреча с Вами,
Я грезил наяву, я стал другим,
Но все исчезло в утреннем тумане,
И образ Ваш растаял вместе с ним...

А мимо величаво проплывали,
Суровые уральские леса,
В закатных красках тихо растворялись
И опускались ниже небеса...

Катилось солнце с неба прямо в реку,
Стирая звездной ночью берега,
Ни на один вопрос...

Отчего там где утро рождается,
Алый, словно в крови край небес.
Он Земли острой кромкой касается,
И из ран, кровь зарёй красит лес.

Солнце встав выше, кровь эту выжжет,
И опять, горизонт как черта.
И лишь тот, кто взлетел её выше,
Понял вдруг — неба синь — пустота.

Солнце, путь дня пройдя, вновь придавит,
Весом кромку небес, опускаясь к Земле.
И опять — острый край Землю ранит,
И её кровь, ночь спрячет во мгле.

У всех место своё на Земле, со своим горизонтом,
И у всех нас своя...