Я следую строго по курсу

Для чего мы живём?
Для чего всё вокруг?
Неужели случайность всё это?
Неужели за днём
Ночь является "вдруг"?
В беззакония робу одета?!
Почему электрон -
Самый мизер, и тот
Подчиняется строгой системе?!
Почему небосклон
С непостигших высот
В своей формуле звёзд неизменен?!
Скажут - это природа...
За тысячи лет...
Но ведь прежде Закон! Как иначе?!
Слить из хаоса воду,
Или солнечный свет?!
Лишь Закону под силу задача.
Совпадение там,
Совпадение здесь...
А не...

«До чего же мне все надоело! –
думал я, засыпая в ту ночь. –
И жена, что до смерти заела,
и беспутная дурочка дочь,
и сынок, потерявший работу,
и любовница с кучей проблем…
Да. Пожалуй, пора на охоту.
Я по ней стосковался совсем.
Неужели я завтра уеду
от работы, жены и детей,
по лосиному свежему следу
побегу я с собакой своей
и, увидев кормящую матку
с семидневным лосенком в кустах,
буду целиться долго в лопатку,
сжав «Сайгу»* свою в потных руках,
а потом, когда лес содрогнется...

Благослови святую ночь любви
и на коленях вымоли у Бога
благую малость: чтобы эти дни
пронес сквозь жизнь- пусть тяжела дорога.
Благослови святую ночь любви,
когда она до капли доверяла
саму себя- ей ласки было мало-
она молила:"Всю меня возьми!"
Благослови следы красивых ног
и руки, что мелькали словно тени,
благослови у страсти той порог-
не дай-то бог толкнуть его в забвение!
Благослови святую ночь любви
и помни: в лабиринтах жизни строгой
она как Ариадны нить - иди
и память...

Под шум дождя
так остро одиноко.
Шуршит в душе листва ушедших лет.
И из щелей
судьбы, таких глубоких,
тащу обиды я на Божий свет.

Казалось мне,
что всё давно забыто –
укоров яд, измены, торжество
тех, кто слезы
моей желал открытой.
И вот парад. Смотри же, Божество!

Дождём не смыть
следы их на дороге
моей судьбы. Куда же их девать?!
Глаза Твои
глядят любовно-строго.
Ты дал свободу – всё самой решать.

Хочу простить
Себя и всех навечно.
Хочу лишь свет...

Седого Урала столица,
Ты вновь зажигаешь огни.
Паришь над лесами, как птица,
И в горе, и в светлые дни.

Здесь два континента случайно
К единой границе сошлись:
Востока древнейшая тайна
И Запада светлая мысль.

Однако об камень разбились
Европы богатой мечты,
В уральских лесах растворились
И Азии дикой черты.

Суровый России ребенок,
Ветра не согнули тебя.
Как лук, ты упрям, хоть и тонок
«Свердловск мой»- шепну я любя.

Плотинка опять неспокойна:
Как сердце, трепещет в ночи...

С неба звёздная сыплет пороша,
В лунном свете снежинки искрят.
Снегопад – непосильная ноша.
Тихо в парке, все «жители» спят.

Спят под тёплым ночным покрывалом,
Видят странные летние сны.
Лишь морозец да ветер усталый
Напевают им песни свои.

Воробьи на заснеженных ветках
Все нахохлились, мрачно глядят,
Да вороны, подружки-соседки,
С высоты за порядком следят.

Спит земля в серебристом наряде,
В зимнем царстве покой и уют,
И в торжественном, строгом параде
Все весну запоздалую...

Весна тихонько постучалась,
Сначала робко, а затем
Грозой сильнейшей разыгралась,
Смывая след Зимы совсем.

Умыла все дома, дороги,
На речке льдины прогнала.
Деревьям красочный и строгий
Наряд зелёный раздала.

Всё ароматом напоила,
Даря сюрпризы без конца.
И людям радость подарила,
Собою отогрев сердца

В садах Дворца - множество цветов.
Поставлен к ним садовник симпатичный.
За ними он ухаживать готов,
Как за детьми,забыв о жизни личной.
Ночами оживает зимний сад.
Растения ведут беседы, диалоги,
Танцуют, веселятся и грустят.
Порой меж ними вспыхивают ссоры.
Все новости уже известны им.
Для сплетен и иинтриг находят темы.
Банан и Сансевьера* рядом с ним.
А вот в кружок собрались Кипарисы.
За Розой увивается Монстера.
Смеются, как девчонки, Незабудки.
Руэлия кричит, что всех...

Апрельский марш холодных чистых волн.
Дырявят небо запятые чаек.
И море звонким плеском отвечает
О лодку. Глухо, хрипло вторит мол.

О чем сегодня ты, морской оркестр?
Но сдуло ветром ноты у флейтиста.
И тишина. И в блестках серебристых
Сплошное синее, куда ни глянь окрест.

Ты сам себе матрос. Ты сам и капитан.
Зюйд-Вест ершист. Бодрит, немножко ежит.
И ничего на свете не тревожит.
Весь груз забот мирских растаял как туман,

Как в синей выси белый тает след...
Тут леса...

Прокатилась в трамвайчике старом…
Скрип в вагоне натужный, усталый,
Разговоры, кондукторша строгая,
Разболталось сиденье убогое…

Жизнь на рельсах, круги, повороты,
Снова зайцем проехался кто-то…
Беспризорник мостится снаружи,
Паучком уцепившись потуже…

Громыхают колеса по стали,
Беспризорника грозно согнали,
Озаботившись, чтоб не свалился,
Только тронулись, снова вцепился…

Развлекается парень, катается,
Пузырём рвань штанов раздувается,
И усмешка на все тридцать два –
Тю...