Я считаю дни

I. Есть сила молчанья

* * *
Мои великие затишья—
Сиденье у незримых ног,
Когда неслышимое слышно,—
Продли их Бог... продли их Бог...

Мои глубокие безмолвья
У моря на краю земли.
Когда почти не плещут волны,—
Продли их, Господи, продли...

Мое блаженное успенье –
Успенье мук, успенье вин,
Когда меня все мене, мене
И, наконец, есть Ты один...

* * *
Запрятаться в келью, зарыться в берлогу,
Спуститься к вселенскому дну,
Быть самою маленькой ракушкой Бога...

Фома подходил к трюмо, сооружал из зеркал,
конструкцию, рассматривал свой профиль. «Да,-
говорил, - вполне выразителен, мил». Торжест-
вовал, пропускал, местоимение я, не считал себя
красавцем, тем не менее, пологал, заключал,
что не хуже других, не хуже Фалалея, что и он
его милея, слуга, заглушая рыдания, излагал, что
и ничего не творящий человек тоже хорош, хотя
бы поиском чужих мыслей, и тех смыслов, что не-
сёт в себе, дворовый парень, что возьмёшь, себе,
а Фалалея...

Как часто за добро накажут,
Считая что мог больше дать.
И не сказав:-,,Спасибо!»- даже,
Скупцом тебя начнут считать.

Как часто взяв, о том забудут,
Как дОлжное, восприняв доброту.
И в миг когда вам будет трудно,
Подарят взглядом пустоту.

Как часто те, кто получает,
Привыкнув, требуют потом.
Не получив, вас обвиняют,
Из близких, делаясь врагом.

Как часто мы добра желая,
Себе лишь беды принесём.
Как часто, зло мы получаем,
За то, что делимся добром.

Как часто за добро...

Не вычеркивай дни в календаре
Не стирай смс сообщения
Пусть дождливые дни в ноябре
Не испортят твои отношения
Знаю, есть в жизни ссоры сложные
Не такие как ваши, пустяцкие
Я тебе все скажу, ведь можно мне
Не осудишь, простишь по-братски так
Ты не злись, не грусти доверься мне
И не плачь, я прошу, не молчи.
Не решаются ссоры в тишине.
Не решаются, и когда кричишь.
Можно пару минут лишь помолчать
И побыть поодаль совсем чуть-чуть
И уж только секунды совсем покричать
И в решении...

Фашист двигался как тучи...
По степям нашим могучим!
Степь пылала и горела...
От фашистского набега.
Враг наступал железною армадой
И чего ему в союзе было надо?
Не приглашали мы его...
Как могли, отбивались от него.
В сорок первые года...
Артиллерия «сильная» была.
Сорокапятка противотанковая пушка...
Артиллерийская подружка!
На защите Родины была...
Останавливала танки в степи она.
А частенько подводила...
От своих обязанностей уходила.
Не пробивая лобовую броню танка...
Лишая...

Смотрят оба друг на друга...
В горах не сильная там вьюга.
Но никак там не поймут...
Решений оба не найдут.
Толи мало средств выделяют...
Толи много здесь теряют.
И откуда не возьмись,
Голос с гор возьми, явись:
- Коль даёт возможность власть!
Значит, братцы надо украсть...
Несколько миллиардов можно умыкнуть,
Никто не вздумает шугнуть.
Ведь загнутся там считать...
Сколько грунта завезли,
Сколь скальной породы вывезли.
Да и много там припонов...
Для махинаций и уловок.
А...

Ах, любимый мой январь, приведи ко мне февраль.
Чтоб деньки он не считал, чтобы март быстрей настал.
Ах, любимый мой апрель, ты теплом меня согрей.
Чтобы солнышко вставало, мне бы душу согревало.
Я бы маем задышала, где природе мне шептала,
Там ведь лето впереди, погоди ты, не спеши,
Всё тепло тебе отдам, разукрашу я твой храм,
И до осени до самой радугой являться стану.
Вот и август мой придет и немножечко вздохнет.
Листопады, листопады, я прошу у вас награды.
С сентябрем придет...

Ночь, но даже в темноте не скрыться
Ночь, но в ней не утонуть
Бездонно, пустынно, красиво.
Но что там внутри? Что в темноте?
Что впереди? Что позади?
Ночь - тот же день,
Только без тени, только со светом.
Ночь, но не тьма.
Тени то нет, свет это да.
Все считают, что день - это свет,
А ночь это тьма.
Это не так, вовсе не так.
Все считают, что - день это уют и тепло,
А ночь романтизм и красота.
И опять лишь ошибка и не одна...
Я не говорю что права!
Но стереотип, обыденность и...

Есть давно уже нечего, мозг оглодан, опухоль
после его съедения, приступила за самою себя,
доедала желудочков покрывало, плавала на
поверхности церебро-спинальной жидкости,
зависимы или свободны, буквы парили отде-
льно, друг от друга, не могли соединиться в сло-
ги, лишь точек стоги, громоздились, на поверх-
ности чаши, турецкого седла, кашей, а та о ком
не переставал думать, была целью мозговой
атаки, синела в припадке, пришлось окатить её
холодной водой из кадки, несмотря на это...

Мир вокруг меня…
Плоть от плоти моей…
Если плачет он, я рыдаю с ним…

У ночной свечи
я в молитвах сгорел.
И дрожит заря — клином парусным.


И орут ветра…
И зовут снова в бой…
То, что я сгорел — не считается!…

Материт небеса
стаксель штормовой
и бушпритом мглу ткнуть пытается.


Мир вокруг меня — осветился во мгле…
Сотни всполохов!… в яркой темноте…

И творит душа — не любовь, а омлет…
Без разбора с кем…
Не понятно где…


Зоревой бардак!…
на Планете моей…
Но с...