Я раскину карты веером

Старого света помещики, осененные бузиною и
грушами, а вы послушайте историю о Пульхе-
рии Ивановне и Афанасии Ивановиче.
- И чего я о них не слышал?-(махал веером, отго-
нял мух), вибрирует мобила в кармане: «Сейчас,
кто-то звонит, достану, подожди,- говорит в тру-
бку, - не дышит? Да брось ты, претворяется, уда-
рили? Тупая травма живота, вот это да, покажи
его хирургу, какая у него группа крови? Машу?
Да, я сейчас её успокою».
- Кто продавил стул? вы Афанасий Иванович?
- Ничего...

Меня мама от мошенника родила,
Но вот имя, дать мне, позабыла
И иду, по жизни, птицей вольной,
То Иваном назовуся, а то Колей.
 
Я с аферой тет-а-тет,
В этом равных со мной нет.
Авантюра мне родня,
Так - что, -  не грузи меня.
 
Мне Мавроди и в подметки не годится,
Ему надо еще многому учиться.
Сетевые пирамиды,
к нам пришли не из Египта
Его козыри - пустою картой биты,
Это я, – имел на это виды.
 
Я с аферой тет-а-тет,
В этом равных со мной нет.
Авантюра мне родня,
Так что...

Лёгкий сон-пёрышко
Ночка обронила
Фиолетовая глубина
…
Жар-птица зазвенела
Запела в груди
Радуга приснилась
Веером раскрылась
Удивительна
…
Утром
Проснулся окрыленный
Влюбленный
Как же жить на свете
Здорова

Я прошу надо мной не смеяться!
Но хочу в сем стихе рассказать
Небольшую историю братства,
Что судьбу мира сверху вершат.

Они пишут линейное время,
Наши судьбы в трактатах больших,
И всегда светят радужным светом,
Говоря, мол, еще не предел!

Ничего против них не имея,
Так хочу, чтобы время пришло,
Когда свет их узрился как веер
Как предмет-часть игры, но не суть!

Еще тепла подушка - ты ушла,
Оставив шлейф взволнованный и рьяный.
Опять всю ночь, до самого утра
Без сна в объятьях старого дивана.

А за окном снежинок синий вальс,
Мороз рисует на стекле узоры
И не мигая смотрит рыжий глаз:
Фонарь сквозь иней опускает взоры.

И почему нам тесно быть вдвоем?
Ну почему так горько быть в разлуке?
И мучиться неприходящим сном,
Тянуть на встречу в неизвестность руки.

Пролилось небо ледяным дождем,
С хрустальным звоном падают слезинки.
И что...

-Он в полгода с вниманием смотрел в потолок,
Развлекаясь в кроватке с невидимым другом.
От того по спине пробегал холодок,
Мы с женой поражались младенца досугом.

Ползать он не любил,только громко кряхтел,
В год пытался подняться, держась за перила.
Крепко пальчики сжав,встать на ножки хотел,
И валился с усталости в мягкой перине.

Все занятия даром ему не прошли,
По периметру ходит с улыбкой довольной.
Опираясь на стену все время спешит,
Убедившись,что смотрим,сползает невольно...

“Каттлеи” - так названы цветы, которые для удивления всем рождены. Стройны, изящны белесые стебельки, слово бархатные, нежно-фиолетовые лепестки. Как птицы в полете веером хвост распускают, так Каттлеи, раскрыв крапчатые листья, под солнцем блистают и чудотворным ароматом воздух услаждают.



(ред.29.12.12)

Расцвела заря январской розой,
Выплакав могильник горизонта;
Убелил глаза огонь берёзовый,
Разбрелись снега широким фронтом.

Я иду по краю откровения,
Окрылённый веером зари,
Тишина рассеяла сомнения,
Белизной посмертной наградив.

Пустотой дорога освещает,
Взгляд кипенной патиной хрустит;
Моё завтра – нежное прощанье;
День вчерашний – грешное, прости.

Расцвела заря. В увядшем теле
Ветхим сердцем вьюга напоёт:
Всё, что было – в памяти истлеет,
Всё, что будет – памятью сгниёт.

Оставь все как есть, ты уже ничего не исправишь.

Я не доктор, в сознанье вмешаться твое немогу.
Уходя, забери все с собой-пустоту обещаний,
Тело мертвой надежды изорванной верой укрой.
Крылья падщей любви,веер перьев-накрой мою душу.
Одиноко и холодно ей на холодном ветру.
Безъимянным крестом покрести меня,все что мне нужно.
Блеск стеклянный в глазах прекратиться наступит покой.
Тишина не пугает нет в вечности зримых пределов.
Уходи просто так,нету жизни в иссохшей реке.
Двум смертям...

Надеялись на это, что общипанная курица, начнёт
нести золотые яйца, жаждали оправдания, своей
сверхценной идеи, на шее, на рее, бантом, верёв-
кой, верой, вера, где ты, василий ходил и кричал
по дому, по двору, я сейчас умру, пугал её, вызы-
вал жалость, слёзы, усталость, текли по его лицу,
телу, между делом, читал смс, от любови, и наде-
жды, не мог выбрать, как и прежде, софья в сто-
роне стаяла, была умна, головой качала, нёс бред,
что на обед, хотел кушать, интересовался, любил...