Я провожаю

Плачет Господь, рыдает в небесах…
Людское безумие наводит страх!
Он не поймёт, что творит человек…
В двадцать первый не мирный век.

Братьев Славян стравили как врагов!
Как дьявол накинул на них оков…
Они, обезумев на земле… озверев!
Рвут на части друг, друга как голодный
лев.

Не щадя в округе ни детей, ни стариков!
Не слыша, плачь церковных колоколов…
В церквях уморились, погибших отпевать,
А колокольный звон в последний путь
провожать.

Вот Господь! Всю осень слёзы и льёт...

Когда ж вы, люди, успокоитесь,
Кровавой бойней упо'ясь?
Чтоб всем, кто ныне обездоленный,
Пожить хоть чуточку, да всласть.

Чтоб тихим тёплым летним вечером
Спокойно провожать закат,
Не опасаясь злого в'орога,
Могли бы выйти, стар и млад.

Чтобы влюблённые, как водится,
Прощались утренней зарёй,
И все, кто в дальний путь проводятся,
Вернуться вновь могли домой.

Чтоб не пылали там пожарища,
Где города стоять должны,
И каждый мог найти товарища,
И были б люди все дружны.

Чтоб...

Так с памятниками Вождей, поступили…
Хотя боли они им сильной не причинили!
Но заслуги их сильно втоптали в грязь…
Валили этих Вождей, с пьедестала смеясь.

Хотя при жизни их многие тогда уважали!
На тот свет, миллионы со слезами провожали…
Много полезного они сделали тогда в стране!
До сих пор не порушили их заводы, кое-где.

Коль не научимся беречь память предков
И держаться по жизни, за хорошее крепко!
Будем сделанное на века, только разрушать…
России Матушке! Добра по жизни не...

Все с годами становятся старыми,
И уже не резвятся с гитарами,
А гуляют степенными парами,
Провожая неспешно год'а...

Но как прежде, в дни ласковой юности,
Обнимают друг друга в интимности.
И глаза их светлы от взаимности,
Ведь любовь в их сердцах навсегда...

И под музыку вальса прелестного
Дамы вновь выступают невестами,
Кавалеры томятся в безвестности,
Как суметь покорить дам сердца...

Все с годами становятся старыми,
И другие, степенными парами,
Уж гуляют забытыми парками...

Ангелы спускаются с небес,
В облаках купаясь.
Людям, принося благую весть,
На земле встречаясь.

Не всегда познает человек –
Ангел, вот он, рядом,
Сокращая свой недолгий век
Алчностью, как ядом.

Ангел сокрушается о том,
Что помочь не в силах.
Провожает души он потом,
А тела в могилы.

Поднимите взоры к небесам,
Ангелов ищите.
И они всегда помогут вам,
Душами стать чище.

.
Кипят черноморские волны.
«Меркурий» стремится вперёд,
отвагой и мужеством полный!
Присяга на битву зовёт!
Отваги и мужества полны!
Бой смертный, кровавый грядёт.
.
Турецких линкоров бортами
зажат несгибаемый бриг.
Прибитый на гафель гвоздями
стяг русский над морем парит!
На гафель прибитый гвоздями
стяг чести в бессмертье летит!
.
Едины в решении смелом
погибнуть в неравном бою.
Герои свершают умело
маневры и бьют по врагу!
Герои воюют умело.
Изранены, бьют по врагу...

Нам всё даётся поздно или рано -
любви восторг и расставанья грусть,
кураж зимы, весенний ветер пьяный
и одиночества тяжёлый груз.
Но чудо встречи, первый взгляд как выстрел,
рожденье дня у ночи на краю -
не удержать, как бег лошадки быстрой,
впряжённой в жизнь везучую мою.
Мигает огоньком вагон последний,
уносит вдаль законченный сюжет.
А за плечами тёплый вечер летний
всё с новой строчки написал уже.
В прощальном жесте поднимаю руку.
Я провожать и плакать не люблю.
Благословлю...

I
Упрекаю я месяц февраль
не за то, что зима надоела,
не за то, что он ветреный враль,
грустный клоун, напудренный мелом,
что игрушки пакует в коробки
и иголки сметает с ковра...
Среди зимников - самый короткий,
он последним уйдёт со двора.
Жадный карлик и вор от рожденья,
шалопай, потерявший три дня,
он опять и опять с наслажденьем
отнимает любовь у меня
II
Мой друг февраль, заклятый мой дружище,
свой плащ холодный вешай на крючок.
Всё так же пусто гулкое жилище.
Входи...

Хочу на жизнь свою смотреть со стороны,
Себя увидеть в ситуациях различных.
Проверить, все ли будут качества видны,
Потом поймать в момент общения с поличным.
Поговорить с собой, как будто бы с чужим,
Увидеть то, что я в упор не замечаю.
Насколько правильный мой суточный режим,
С кем провожу я время звёздными ночами.

Насколько буду интересен я себе,
Ещё не знаю, но быть может, и не очень.
Был в воспитании с рождения пробел,
Которым я нисколько не был озабочен.
Смогу ли сам себя...

Всему свой срок... И вот друзей
Мы в путь небесный провожаем.
Но, оставаясь на земле,
О них мы всё ж не забываем.

Нам с ними было хорошо,
И было д'ушам где согреться.
Они – волшебный островок
Из нашего с тобою детства.

Те островки в душе у нас
До срока нашего пребудут,
И, расходясь в который раз,
Друзья друзей не позабудут.