Я про бессмертие читаю

…воткнули – в сердце злой укол
Не правды, лжи – объятия
Флиртуют в роскоши духов
При дерзости – проклятия…
*
…седеют волосы, в глазах сереет,
Сужу по возгласам, смотрю как старь
На дуги-полосы, зачем-то, сцеплены
Для чёрно-белого житейства – жаль…
*
Травинка здешняя, судьбинка местная,
Печаль извечная – сластей нектар
Тропинку-лестницу к полянке грешнице
Дождём бессмертия – не обливал?!

14. 07. 15

Дорогая, любимая женщина,
Я тобою навеки пленён.
Ты мне Богом для жизни завещана
С очень давних, Библейских времён!

Я возьму тебя за руку нежную,
Уведу, украду навсегда.
И с твоею заботой и нежностью
Не страшны мне огонь и вода!

Подниму тебя на руки бережно,
Сохраню на всю жизнь этот миг.
И любовь, словно море безбрежное,
Укачает на волнах своих!

Пусть проходят года и столетия,
В новой жизни мы встретимся вновь -
Обретает в Природе бессмертие
Всё, к чему прикоснулась Любовь...

Любовь равна абсолютной верности,
Как Бог равен Себе,
Как левая рука равна правой руке.
Как жертва равна награде,
Родина равна земле,
Как Земля равна Солнцу,
Солнце – Вселенной,
Вселенная – Галактике,
Галактика – Беспредельности.

Как Воля равна Любви,
Любовь – Мудрости.
Смерть – бессмертию.
Душа – Духу.
Женственность – Целостности.
Нежность - Вечности.

Как Ты, Возлюбленная моя,
Равна Бесконечности,
А я – равен только Тебе.
И сердце, одно на двоих,
Равно Синей Звезде...

Есть две скалы на южном бреге,
Где греет кот свои бока,
И лебедь в предполётном беге
Крылом раздвинул облака

Ещё скала - морская Дива
Застыла с каменной мольбой,
Где волны пенятся бурливо
В лагуне нежно- голубой.

Легенду древнюю о скалах
Поведал много лет назад
В горах один старик усталый
Под стрёкот медленный цикад:

Давным-давно, когда все боги
Ещё ходили средь людей
Жил царь один, правитель строгий,
Но справедливый, не злодей.

Двух сыновей имел, но годы
Не прибавляли...

Огнь тепличных цветов, сих карминовых залов уют
Полюбить ты смогла и не знала в безумные годы,
Что гранили валькирии нашей тоски изумруд,
Звезд оправы украсив им и смертоносные оды.

Освященные скорбью, туда полетели они,
Где умеют ценить безупречные эти размеры,
Где величье двоится и комкают лед простыни
Отраженья, а вечность изящные любит манеры.

Но изящество стоит бессмертия, красным в желти
Золотистой мелком ангелочки увеченных значат,
Красоты не прощают камены, а ты их прости...

В небе облаков пушистых стая,
Словно птицы белые летят.
А меж ними синь без дна и края,
В себя манит, мой чаруя взгляд.

Только не взлететь в неё бескрылым,
Людей держит крепко Земли твердь.
И нет в её мире такой силы,
Что поможет, в небо мне взлететь.

И пройду внизу свой путь по свету,
Жизни время всё истратив я.
Так и не узнав в ней всех секретов,
И не поняв смысла бытия.

Мы не зная, что там за Пределом,
О бессмертье душ — быть может врём.
Умирать нам страшно вместе с телом...

Антикварные виты столы
Чермной патиной, щедро лиются
Яд со пуншем, опять веселы
Четверговки, алкая, смеются.

Ах, зачем нас и мертвых темнить,
Верди, Брамс иль Моцарт восстенают,
В шелках тени сбежитесь казнить,
Сколь молчат и бессмертие знают.

Век паяцев и падших столиц,
Мышъяком шелк испитан червонный,
Хоть следите, как с мраморных лиц
Наших точится мел благовонный.


Четыреста девяносто четвертый опус

.
Тушь парфянскую выцветит мгла,
Лорелея холодную пену
С дев смахнет...

Благодарю тебя, Боже, за способность любить,
за этот великий дар рисовать небо словами,
целовать землю глазами,
пить воздух, как великолепнейшее, драгоценное вино!

Благодарю тебя, Боже, за возможность любить Любимую
на протяжении всей земной невечной вечности!

Благодарю тебя, Боже, за бессмертие моей души,
которой суждено однажды поселиться в цветущем яблоневом саду
и жить там, срывая по утрам спелые, ароматные стихи с ветвей деревьев!

Четыреста девяносто пятый опус

Желтой ниткою мрамор тиснят,
А золоты на пирах блистают,
Наши ль тени бессмертие мнят,
Фру в альковах канцоны листают.

Энн, вишневое миро сюда,
Ах, Шарлотта и Эмили вместе
Пудры веют над сколками льда,
Мил август формалином сиесте.

Ждал нас Ирод к столу, это мы
Преявились меж лилий склепенных,
С ниткой желтою всяк --- возаймы
Хоть бы потчуйте ядом успенных.

Четыреста девяносто шестой опус

В мертвом золоте Ада врата,
Зелень черная сны...

В скорби потемках плоти-души,
Одежды радости напялив,
Бодрят искусственно, лукавя
Искусствами и лицедейством,
И ублажая страсти срамом,
Укореняя плоть во смерти,
Глаголят о без-смертьи, вечном
И чередою мрут.

***/Ереван 01.13 г./***