Я поднимаю свой бокал

Пахнет воздух невыпавшим снегом,
Свежим кофе и прелой листвой.
И народ, задыхаясь от бега,
Догоняет в поту Рождество.

Людям нужен какой-нибудь повод,
Обезвредить духовный аврал,
И в огни выряжается город,
За Христа, поднимая бокал.

Выставляет младенца и ясли,
На верандах роскошных домов,
И евангелие дарит «на счастье»,
Вместе с рядом блестящих подков.

Воспевает и крест, и минору,
Той же скидкой на тот же банкет.
И шумит, восхищается город,
А Христа в этом городе нет...

Война катилась, набирая силу,
И третий месяц лета догорал,
Старуха смерть людей косой косила,
А враг все наступал и наступал…

Остановить врага не удавалось,
Фронт с каждым днем все глубже уходил,
Там где вчера сраженье начиналось,
Через неделю был глубокий тыл…

Шла напролом немецкая машина,
Через деревни, села, города,
Воняла смрадом, запахом бензина,
Деревнями сожженными дотла…

Дремал в кутузке в стельку пьяный Прохор
С братвой вчера гуляли до утра,
Чего-то там повздорили с...

Если говорящий ложь, лжец, а врущий, враль,
(«врач»), то восьмёрки калач, поваленный на
бок, бесконечности, обозначение, а рвач, име-
ющий умение, брать, что плохо лежит, клику-
ша, кто кличет, в истерике тычет и пророчит,
беду, изобьют, опять уйду, утирая слюны пену,
потирая шишки, синяки, жалея сбитые об се-
бя кулаки, плача, главное не дойти до края,
не дать сдачи, до вышки, точки кипения, не исп-
ариться, при кипячении или не превратиться в
пепел, при кремации, остаться мумией...

Серьёзен взгляд на фотоснимке старом :
Ты - старшая в семье большой .
Тоненькая девочка , Тамара ,
С грузинским именем, но русскою душой.

Ты с детства вместе с солнышком вставала,
Как пчелка, ты всегда в заботах и делах.
Нелегкой жизнь была, но ты не унывала,
И плясали озорные искорки в глазах.

Ты замечательного сына воспитала,
Вложив в него весь жар души своей;
И те же озорные искорки мы замечаем
В ясных глазках внучки твоей.

Ты - старшая в семье, скажу я снова,
И, кто...

Жил медведь в лесу сосновом.
Был он нрава не крутого.
Выступал неспешно, чинно.
И здоровался учтиво.
Даже малые зайчишки
Поиграть любили с мишкой.

Но однажды в день ненастный
Оказался он у пашни.
Там какой-то порошок
Под дождем лежал и мок.
Мишка взял его лизнул.
Ну и в скорости уснул.
Но поспать ему не дал
Дикий зуд и страшный жар.
В брюхе что-то загорелось,
В пасти все аж закипело.

Мишка бросился к реке,
Что текла невдалеке.
Здесь он жадно воду пил,
Что завод соседний...

Принц проспал и паж, зажрался, не успел,
распоясался, чёрен, жёлт, зелён, спесив,
видно шило проглотил, мягок, стал, обвис
игрушка, был он раньше погремушка, а заря
в окно стучит, разбудить лучом всех хочет,
мать царевна, всё хохочет. «Поднимайтесь
лежебоки! Хватит спать! .................
Протрите очи, капля камень тихо точит, рано
встал и ты постиг, то мгновенье, дивный миг,
он гласит, кто рано вскочит, тому Бог,
поддаст, (всклокочет)».
(2в., бок пощекочет).

Пролог

Я отодвину в сторону черновики,
Не позаимствую строфы,
На белом листе озарения
С душой говоря без сомнения.
Для внешних звуков закрою слух,
Я для одной Тебя лишь тружусь
И вслушиваюсь в Дух.
Я отстраняюсь от себя
И Музы плача печальные
И зрящие насквозь глаза
Возьму в проводники,
Пустыню жизни пересекая.
Не трону названьем мест,
Где судеб наших осталась тень,
И кровью записаны имена…
Но только одно мне ответь,
Царскосельская муза,
Зачем мы приходим сюда разлучаться...

Я ещё не доплатил
Мне назначенную цену.
Без проклятий водку пил
За разлуку и измену.

Пил за тысячи дорог,
За ночлег, за дом под склоном.
Пил за то, что одинок
В мире перенаселённом.

Я ещё не долюбил
Эту жизнь, которой мало.
Поднимал бокал и пил,
Чтоб душа не тосковала.

Я ещё, ещё, ещё…
Начинается пороша.
И ложится на плечо
Неподъёмной жизни ноша.

Скучно в игрища играть,
Водку пить да веселиться…
Доплачу я,
Но опять
Мне за жизнь не расплатиться.

Оправдаюсь...

Я так долго спал,
Я так долго спал,
И сон мой был полон тревог,
Но вот, наконец, час рассветный настал,
И я пробудиться смог!
Блуждал я века,
Блуждал в темноте,
И верил, что так должно быть,
Что грусть с тоской навеки во мне,
Что страсти не смогут остыть.

Я верил и помнил,
Надеялся я,
Но было все это лишь сном.
Иллюзией той, что правит Луна,
Из дремлющей тьмы за окном.
Все пусто, все глухо,
Призрачно все –
Но как же случилось так,
Что жизни годы в эту тьму...

Как то эдак...какой пустяк...
Прицепили голову да не так
Дали новую кожу
Стал на себя не похожий...
Ели воду запивая огнем
Шел по лесу жизни темному
Да не оставлял на уме зарубки
Да и заблудился в трех березах суеты
Заруби на носу да на загривке
Да не уподобься колесу
Не к лицу лицо чужое
Где же потерял свое родное
Туча в рукавах,а в карманах семя
То что славно на словах
То неприглядно в деле
Рисовали в образах на глазах
Да считали время...взвешивали долю
Разделяли на всех горе...