Я оглох от грохота молчания

Где цветок? В чёрной дыре. А она где?
Пойду по следу, найду цветок, аленький,
Алёнке подарю, маленькой, маленько по-
дожду и вдаль, там Дали, сидит, ждёт,
подарки раздаёт, кому глаз, а кому указ,
«Не бойся, совершенствуйся, всё равно
его не достичь», дичь на ветке, детки в
кроватке, цветы в кадке, черные дыры в
небе. «А мы? Где мы?» Себя не найти
всё время в пути, путы сорвём, гулять
пойдём, в разгул, гул стоит, грохот,
хохот, вернёмся, возьмёмся за цветок,
Дали, подарим……………………….

Земля дохнёт в лицо нам жаром,
Поднявшись солнышко в зенит,
Ожогом кожу — не загаром,
Одарит и она горит.

Парит и значит дождик снова,
А в небе туча к нам плывёт.
Как непогоды лик суровый,
Она грозу в себе несёт.

Темно, ведь небо стало тучей,
Затишья миг вдруг наступил.
И тишина собою глушит,
И мир дыханье затаил.

И канонадой!!! — грохот грома.
И дождь ручьём, как из ведра.
Запрет дыхания им сломан,
И спала в миг один жара.

А туча дождь дав, в даль уплыла,
Чтобы другим...

Я жду, и ждать я не устану,
Дождю рубаху ощетинив,
На остановке у Фонтана
Трамвая с номером четыре.

Уже в проталины каштана
Ныряют радостные звёзды.
Я буду счастлив, что дождался,
И буду грустен, что так поздно.

Трилистник клеверовый скомкав
И нервно листик отрывая,
Я буду ждать — не знаю сколько —
Стального грохота трамвая.

И рельсы, как пустые строчки
Новоязыческой святыни
Встречают красно-жёлтый росчерк
С желанным номером четыре.

Озноб пустоты
и кричащий дым сигареты.
Убитое лето
и трупный запах листвы.
Разбрызганный кофе
ночного остывшего неба.
Зализанный, бледный
лоск окон и грохот
костлявых ветвей.
Нерв огней фонарей –
электрический яд.
Полярные боги
овчиной туманов
кутят
по разбитым дорогам.
По венам воздушным
в удушливом
цвете охры
шепчу –
неплохо
для дьявольских козней
искуса ветра.
Час поздний –
день спетый –
луна льется рогом
кремнистого изобилия.
Я в парус тряпичный
глаз ласковых...

Ты не заметишь,
как быстро умрут эти праздники,
расплетутся
бутафорские
узоры цветных карнавалов,
и останется,
только привкус отчаянья
каплей полыни серого утра.
Зачем же ты ждешь,
зачем ты обманываешь себя,
зачем обнадеживаешься
духом свежести?
Печальная радость
вчерашних осадков
не даст спокойно заснуть.
Все тот же грохот трамваев
пройдется по окнам
волной скупых пересудов.
Моя любовь
останется
в глухих облаках зимнего сна,
на ржавых лопастях
зимнего...

- Пап, расскажи мне про войну...
- Я б забыл ее, если бы мог,
Я б те годы из памяти вырвал
Как из старой тетрадки листок,
Как испорченный кадр из фильма....
Говорят, что мне повезло,
Мол вернулся, почти невредимый,
Да, кости целы, но душу сожгло
Когда друг подорвался на мине,
Когда я собирал по частям
Молодое цветущее тело....
До сих пор носит эхо по снам
Песню ту, что допеть не успели.
- Пап, а у тебя был автомат?
- Был, конечно, и я убивал.
Убивал, а сердце кричало - мало...

Его отец – Небесный грохот.
Он сын Свободы, брат Мечты.
Нередко слышен его хохот
Среди природной суеты.

Женою верной его стала
Девица Воля навсегда.
Любовь супругов обвенчала,
Зажглась на небе их звезда.

Бредут по свету они вместе.
Под властью их поля, моря.
И точно, без излишней лести,
Союз их создан был не зря!

Они нам показали силу
И дали свежести глоток,
Забрали пустоту в могилу.
Не каждый б сделать столько смог!

В коридоре шум и гам

Детский смех и хохот.

Это что за тарарам,

Это что за грохот.

Это наши малыши

Провожают осень.

Солнце из-за облаков

Выглянуло в просинь.

1
Меж тем, пусть робкими шагами,
неспешной поступью поры,
снега, встречая нас цветами,
нисходят во лугов ковры -
ручьями, шумно что стекают,
а воробьёв — скворцы гоняют,
ведя бои — на разогрев,
и небо — синевой прозрев,
тепло приносит, постепенно,
чрез солнечных лучей просвет,
а к ним — в окне — рассады цвет -
к земле стремится, неизменно,
собою — жизнь заворожить,
и тем — природу оживить...
2
Весна — в иное настроение -
собой влечёт — от зимних снов
и души манит в чувств...

Что мы можем, что желаем,
Кто мы есть, какими будем?
Испокон вопросы эти
Задавали себе люди.
Испокон, а, значит, вечно,
Счастье в мир нести старались.
Но по разному, конечно,
Это счастье представляли.

Уходили миллиарды,
В тьму, откуда нет возврата,
Рядом с истиной блуждали,
Все блуждали где-то рядом.
Мысль пытливая горела,
На кострах и столбах пыток,
В храмах душных еле тлела,
И тупела, ставши сытой.

Но труды тех, кто шел раньше
Не пропали в тьме бесследно.
Ведь разрыв...