Я нигде и я повсюду

Мудрец сказал: "Любовь Являй Повсюду..."
А сможет ли явить её в метро он утренней Москвы?
Вот в чём искусство высшее и мудрость:
В метро в час-пик быть высшим проявлением Любви!..

И куда ни кинь — повсюду клин,
На душе бардак, в уме брожение.
И находит множество причин,
Мысль для тьмы и мрака настроения.

Раздражает всё, вдруг став противным:
Жизнь, погода, шум и суета.
А мир сер, как будто смыта ливнем,
Яркость из него и красота.

В нём не стало прежнего задора,
Потеряла пища прежний вкус.
Хмурым стал, обычно добрый город,
Превратился в минус, во всём плюс.

Потому знать, не бодрит как прежде,
По утру прохлада — зябко лишь.
И сутулюсь, проклиная свежесть...

Мела новая метла,
Чисто, только странно как-то:
Выметая из угла,
Глянув, замела обратно.

Ну а то, что всем видать,
В центре — вымела всё чисто.
Чтобы место своим дать,
Сделав, это очень быстро.

Только то, что мусор — мусор,
И не быть ему иным.
Перемен создав нам чувство,
Мир не сделали другим.

В нём как прежде своё свято,
И лишь после смерти Рай.
А душа, за вход в нём плата,
Заступившиму за край.

И как прежде грязь повсюду:
В центре и во тьме углов.
И как прежде править...

***
Нести повсюду людям знание,
желая его светом озарить
юдоль печальную сию,

однако же, совсем не то же,
что бессовестно навязывать им
собственную «истину» свою.


***
В разделе знания любом
нет ничего важней бесстрастной достоверности
и строгого порядка. –

Ошибок там не избежать,
где рассуждения основаны бывают
большей частью на догадках.


***
В жизни его
когда кому-то мало радости
иль солнечного света,
как пещеры в темноте,

причину этому не следует ли
более...

Жизнь, она, течёт повсюду,
И пронизывает всё:
И несчастного Иуду,
И, кого зовут Христом,

И замешивает краски
К новым радужным делам,
Иль творит чудн'ые сказки,
Развлекаясь тут и там.

Верим мы или не верим,
Ей на то наплевать.
Прочь запоры! Настежь двери!
Приглашает погулять,

Посмотреть, полюбоваться
На сияния вокруг...
Сам решай, куда податься,
В Тьму иль к Свету выбрать путь.

Нас нет не там ни тут ни в поднебесной
Мы все куда-то разбрелись
Ты не была со мною честной
Зачем мы вместе родились?

Я предлагаю быть полезным
Тебе в покупках и делах
Хотел я быть предельно-честным
Но от тебя отвёл Аллах.

В тридцать втором, тридцать третьем году!
Гулял голодомор по всему большому Союзу
И на Дон к казакам он заглянул тогда…
Не обошла и казаков в те годы эта беда.

Вся детвора в полях, - собирали колоски…
Всё до зернышка в гос закрома сыпали они!
Хотя сами в те времена голодали на Дону…
Так как хлеба не было ни у кого в дому.

Жабреем донским в голодомор питались…
Хотя враги народа в те тяжелые годы улыбались!
Которые продали хлеб миллионы тон заграницу…
Чтоб там не голодали и пекли...

из Цикла "О детях и для детей"


Знать больше – недаром
Повсюду старается!..
Из книжки узнал он –
Крапива кусается.

Теперь о крапиве, он, что-то, но знает.
Вопросом задался: а, как она лает?

Я хотела бы быть дождем,
Что стучит по заснувшей воде.
Мне хотелось бы быть вдвоем
и одной,
Везде и нигде.
Чтоб без имени и без тела,
Необъятной,
И все же – быть.
Не стеснительной и не смелой,
Не отвечать, не просить.
В суетливых огнях домов,
И в пустынях, вдыхая покой.
В громогласных полетах ветров,
В тишине – гробовой, но живой.
Будто стрелка часов вековых,
Перепутав с секундой года,
В людях жить и вне их,
И без них –
Не рождаясь, живая всегда.
Будто камень, будто вода...

Пускай повсюду слёзы, кровь.
И хоть об этом вас не просят,
Взгляд, излучающий любовь,
Вы не забудьте всё же бросить.

Брань исторгая, льётся злость,
И тем обиды вам наносит,
Взгляд, излучающий любовь,
Всё ж не забудьте снова бросить.

Пусть гвозди в тело рвутся вновь,
Из тела душу прочь уносит,
Взгляд, излучающий любовь,
С прощеньем не забудьте бросить.